Почему Иисус пришел на землю именно тогда когда пришел? Для чего приходил Иисус Христос на землю? ______________________________________________________49 Зачем пришел иисус христос в мир людей.

Два великих события озаряют радостным светом наш земной путь: Рождество и Воскресение Христово. Первое из них свидетельствует о любви и сострадании Божием к нам, второе – о Его победе над смертью.

О цели пришествия Сына Божия в мир образно и ярко говорит притча о заблудшей овце. Добрый пастырь оставляет девяносто девять овец, под которыми подразумевается ангельский мир, и отправляется в горы отыскать
свою заблудшую овцу – погибающий в грехах человеческий род.

Великая любовь Пастыря к гибнущей овце видна не только в том, что он лично пошел искать ее, но в особенности в том, что, найдя, взял ее на свои плечи и понес обратно.

Слово «обратно» говорит о том, что воплотившийся Христос возвращает человеку ту невинность, святость и блаженство, которые он утратил, отпав от Бога. А нести на плечах значит то, что древний пророк выразил следующими словами: «Он (Христос) взял на себя наши немощи и понес наши болезни» (Ис. 53 гл .). Рождество Христово есть не только великое историческое событие, в нем кроется глубокая тайна спасения человека. Люди много писали и пишут о значении Рождества Христова, но часто главнейшая цель воплощения Христова остается необъясненной. Христос стал человеком не только для того, чтобы научить нас истине или дать добрый пример, но, главным образом, для того, чтобы нас соединить с Собою – приобщить нашу поврежденную и нравственно истощенную природу к Своему Естеству и этим влить в нас животворящую струю Своей Божественной силы. С Его пришествием в мир целью нашего существования стало не только переселение в лучшие условия райской жизни, но полное возрождение и преображение нашего существа силой всемогущего Бога. Праздник Рождества Христова именно напоминает нам об этом.

Осуществляется же это приобщение верующего к Бого-Человеческой природе Христа в таинстве Евхаристии, когда принимающий Его пречистое Тело и Кровь таинственным способом соединяется с Ним. Инославные христиане, не верящие в реальность чуда Причащения, слова Спасителя «Ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь во Мне пребывает и Я в нем» (Иоанн 6:56) толкуют иносказательно, думая, что здесь речь лишь о духовном общении с Ним. Но в таком случае воплощение Сына Божия было бы излишним. Ведь еще до Рождества Христова праведники удостаивались благодатного общения с Богом, тем не менее рай оставался закрытым для них, потому что их природа еще не была обновлена Христом.

Нет, человек болен не только духовно, но и физически. Грех глубоко и многосторонне повредил нашу природу. Поэтому Христу необходимо было исцелить всего человека, а не одну лишь его духовную часть.

Чтобы отвести всякие сомнения в необходимости всецелого общения с Собой, Господь Иисус Христос в Своей беседе о Хлебе Жизни так говорит: «Если не будете есть плоти Сына Человеческого и пить кровь Его, то не будете иметь в себе жизни: всякий ядущий Мою плоть и пиющий Мою кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Иоан. 6:53-55). Таким образом воскресение тела поставлено в неразрывную связь с соединением с Бого-Человеком.

Немного позже, в беседе о виноградной лозе, Христос объясняет Своим ученикам, что именно в тесном соединении с Ним человек получает необходимые силы для духовного развития и совершенствования: «Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе, так и вы, если не будете во Мне. Я есть Лоза, а вы – ветви. Кто пребывает во Мне и Я в нем, тот приносит много плода, ибо без Меня не можете делать ничего» (Иоан. 15:4-6).

Некоторые святые Отцы справедливо уподобляли Причастие таинственному Дереву Жизни, данному нашим прародителям в Эдеме (Быт.2:9 , 3:22), а ныне уготованному на Небе «для исцеления народов» (Ап.2:7 и 22:2). Поистине в Причащении христианин приобщается к бессмертной жизни Живущему во веки веков (Ап.4:9)!

Таким образом, в духовном и физическом возрождении человека заключается цель воплощения Сына Божия. Духовное обновление совершается в течение всей жизни христианина. Обновление же его физической природы завершится в день всеобщего воскресения мертвых, когда «праведники просветятся, как солнце в Царстве Отца их» (Мат. 13:43). Причащение не умаляет значения личной веры и подвига христианина или его добрых дел. Ведь без веры человек не может познать Бога и путь духовной жизни. Подвиги укрепляют человеческую волю в добре. Добрые же дела являются естественным проявлением веры человека. Они – плоды искренней, здоровой веры. Вера, подвиги и добрые дела взаимно укрепляют друг друга, но возрождение человека совершается Богом. Каждому верующему необходимо этот факт отчетливо понять.

Современному христианину-сектанту не хватает отличительного свойства евангельской заблудшей овцы: послушания Богу и смирения. Даже тогда, когда он искренне жаждет спасения, то хочет спастись по-своему, а не так как учил Христос. Кто же подлинно стремится к возрождению, тот получит его во вкушении от «Дерева Жизни.» И для него Рождество Христово не есть только важное событие прошлого, но сегодняшнее чудо приобщения человека к переизбыточествующей жизни воплощенного Сына Божия.

Замечательно то, что соединяясь с Христом в Причащении, мы через Него соединяемся и друг с другом в единую Церковь (Еф.1:10) – эту великую небесно-земную семью, эту вселенскую организацию, эту неприступную скалу, об которую, по обещанному, сокрушатся все свирепые нападения адских полчищ (Мат.16:18)!

Епископ Буэнос-Айресский и Южно-Американский Александр

Билли Грэм

Библия открывает нам Бога в трех лицах. Это тайна, которую мы никогда не будем в состоянии понять. Библия не учит, что имеется три божества, но что есть Один Бог. Этот Единый Бог, однако, выражен в трех лицах: Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой.

Второе лицо св. Троицы Бог Сын, Иисус Христос. Он равносущен Богу. Он не есть один из сынов Божьих, но Сын Бога, Единородный. Он Вечный Сын Божий - Второе лицо Святой Троицы, Бог, явившийся во плоти, живой Спаситель.

Библия учит, что Иисус Христос не имеет начала. Он никогда не был создан. Библия учит, что мириады звезд, сияющие светила и наша земля были созданы. Рождение Иисуса Христа, которое мы празднуем на Рождество, не было для Него началом. Его происхождение скрыто в той же тайне, с которой мы встречаемся, когда начинаем допытываться о начале Бога. Библия говорит нам только: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Иоан. 1,1).

Библия учит нас, что Он "есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари; ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли - все Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и все Им стоит" (Кол. 1,15-17).

Последняя фраза указывает, что Он все держит в руке Своей. Другими словами, вся вселенная разлетелась бы на миллиарды атомов, если бы не сдерживалась силой Иисуса Христа. И опять-таки Библия говорит: "В начале Ты, Господи, основал землю, и небеса - дело рук Твоих; они погибнут, а Ты пребываешь; и все обветшают как риза, и как одежду свернешь их, и изменятся; но Ты тот же, и лета Твои не кончатся" (Евр. 1, 10-12).

Иисус Христос также сказал о Себе: "Я есмь Алфа и Омега, начало и конец" (Откр. 1,8). Он, и Он Один имел власть и силу вернуть человека Богу. Сделал ли Он это? Если Он хотел это сделать, то должен был бы придти на землю. Он должен был бы принять вид слуги. Он должен был бы стать подобным человеку. Он должен был бы унизить Себя и быть покорным до смерти. Он должен был бы сразиться с грехом. Он должен был бы встретить и победить сатану, врага человеческих душ. Он должен был бы развязать узы и освободить заключенных, заплатив за это великую цену - цену Своей крови. Он должен был быть презираем и отвержен людьми, стать мужем скорбей и изведавшим болезни. Он должен был бы быть забыт и покинут Богом, Он должен был бы быть изранен за беззакония человеческие и избиваем за грехи человеческие. Он должен был бы примирить Бога и человека взаимно. Он должен был бы стать Великим Посредником в истории человечества. Он должен был бы стать Заместителем. Он должен был бы умереть за грешника. И все это Он должен был бы сделать добровольно.

Благодарение Богу - все это действительно произошло! С высоты небес Он видел нашу землю, несущуюся в пространстве - сумрачную, проклятую, разрушенную грехом, предназначенную для ада. Он видел и вас, и меня, согбенных под ношей грехов, связанных цепями греха. Он принял Свое решение в Своих небесных чертогах. Сонмы ангелов склонились в смирении и благоговении, когда Царь царствующих и Господь господствующих, могущий Словом созидать миры, взошел на Свою блистающую колесницу, прошел жемчужные врата на глубине небес, и темной ночью, когда поющие звезды и сопутствующие ангелы возносили Ему хвалу, вышел из колесницы над Иудеей, сбросил Свои сверкающие одежды и стал человеком!

Христос пришел, чтобы открыть людям Бога. Он же и сказал нам, что Бог любит нас и заинтересован в нашей жизни. Он же рассказал нам о милости, и долготерпении и благодати Бога. Он же обещал нам вечную жизнь.

Но и больше того: Иисус Христос облекся плотью и кровью для того, чтобы умереть. "Он явился для того, чтобы взять грехи наши" (1 Иоан. 3, 5). Христос пришел в мир, чтобы "отдать душу Свою для искупления многих" (Матф. 20, 28). Целью прихода Иисуса Христа в мир и было предложить Свою жизнь как жертву за грехи людей. Он пришел, чтобы умереть. Тень Его смерти висела над всеми тридцатью тремя годами Его жизни на земле.

В ту ночь, когда родился Иисус Христос, сатана дрогнул. Он пытался убить Его, как только Он родился. Когда Ирод издал свой указ об избиении младенцев, единственной целью его было добиться смерти Христа.

За все дни Своей жизни на земле Он ни разу не согрешил. Он был единственным человеком, не совершившим греха. Он мог встать перед людьми и заявить: "Кто из вас обличит Меня в неправде?" (Иоан. 8, 46). Враг день и ночь преследовал Его, но никто не мог найти в Нем греха. Он был незапятнан и безупречен.

Иисус Христос вел скромную жизнь. Он не добивался никаких почестей, не гнался за славой. Он родился в хлеву. Он обитал в маленьком городке, в Назарете. Он был плотником. Он собирал вокруг себя маленькую группу рыбаков, последовавших за Ним. Он жил среди людей как человек. Он не показывал своего превосходства, не искал светских достижений. Он унизил Себя больше, чем кто-либо из живущих на земле.

Но Он учил людей с таким авторитетом, что слышавшие Его говорили: "Никогда человек не говорил так, как Этот Человек" (Иоан. 7, 46). Каждое слово, которое Он говорил, было верно как исторически, так же и научно и этически. В нравственных взглядах и утверждениях Иисуса Христа все ясно. Его мораль чиста и применима, как в те времена, когда он жил, так и во все века.

Слова Его благословенной личности были пророчески истинны. Он предсказал многое, что еще ожидает нас в будущем. Законники пытались поймать Его каверзными вопросами, но никогда не могли смутить Его. Его ответы противникам были ясны и определенны. В Его утверждениях не оставалось места для вопросов, в мнениях Его не было туманностей, в Его словах не было колебаний. Он знал и потому говорил со спокойным авторитетом. Он говорил с такой простотой, что простой народ с радостью слушал Его. Хотя Его слова были полны глубочайшего смысла, они были доступны общему пониманию. Его слова имели большой вес, но они были легко понятны. Они сияли такой простотой и светом, что раздражали Его врагов. Он решал величайшие проблемы обыденной жизни таким образом, что проходящему путнику было не трудно последовать за Ним.

Иисус Христос исцелял больных, хромых, расслабленных и слепых. Он исцелял проказу и воскрешал мертвых. Он изгонял бесов. Он умиротворял стихии. Он утишал бури. Он приносил мир, радость и надежду толпам людей, которым Он проповедывал.

В Нем никогда не проявлялось и признака страха. Он никогда не спешил. С Ним не бывало несчастных случаев. Все движения Его были спокойны и обдуманны. У него было совершенное самообладание. Он не беспокоился и не колебался в Своей работе.

Он спокойно стоял перед Пилатом и сказал: "Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше" (Иоан. 19, 11). И Он заявил напуганным людям, что легионы ангелов находятся под Его властью.

Он приблизился к кресту с достоинством и спокойствием, с уверенностью, что будет исполнена цель пророчества, произнесенного о Нем восемью столетиями ранее: "Как овца, веден был Он на заклание, и, как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих" (Исайя 53, 7).

Он шел со славой, с сознанием Своего превосходства и с великим предчувствием Своей миссии, которую Он должен был выполнить. Он пришел, чтобы спасти грешных людей. Он пришел, чтобы утолить гнев Божий. Он пришел, чтобы выкупить людей с торжища сатаны. Он пришел, чтобы навеки победить диавола. Он пришел, чтобы восторжествовать над адом и могилой. Он мог это сделать только одним единственным средством. Перед Ним лежал только один путь.

Его смерть была предсказана тысячи лет тому назад. Сперва, как мы видели, в Эдемском саду; и после того проповедь о жизни и пророчестве о смерти Иисуса Христа продолжались все остальные века. Авраам предвидел Его смерть закланием своего агнца. Народ Израильский отображал Его смерть закланием агнца. Каждый раз, когда на алтаре иудеев проливалась жертвенная кровь, она представляла собой кровь Агнца Божия, Который придет и искупит грехи. Давид предсказал Его смерть более чем в одном из своих пророческих псалмов. Пророк Исайя посвятил целые главы своей книги, перечисляя и предсказывая все подробности Его смерти.

Иисус Христос сказал, что Он владеет силой отдать Свою жизнь, когда Он говорил: "Я есмь пастырь добрый; пастырь добрый полагает жизнь свою за овец" (Иоан. 10, 11). И еще сказал: "Так должно вознесену быть Сыну Человеческому; дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Иоан. 3, 14-15). Иисус Христос видел крест, воздвигнутый в вечности. Во все века, предшествовавшие Его рождению, Он знал, что приближается день Его смерти. Когда Он родился от Девы, крест уже затемнял Его путь. Он облекся человеческой плотью, чтобы умереть. От колыбели до креста - целью Его жизни была смерть.

Он страдал, как ни один человек не страдал до Него: ночь, проведенная в Гефсиманском саду, озаренная светом горящих факелов, поцелуй предателя, арест, суд перед первосвященником, часы ожидания, дворец римского губернатора, переход во дворец Ирода, грубое обращение жестоких солдат Ирода, ужасная сцена, когда Пилат пытался спасти Его, в то время как священники и толпа требовали Его крови, избиение, кричащая толпа, путь из Иерусалима на Голгофу, гвозди, вбиваемые в руки, гвозди, вбиваемые в Его ноги, терновый венец на Его челе, издевательства и насмешки двух разбойников с обеих сторон: "Других спасал, а Себя Самого не может спасти!" (Матф. 27, 42).

Д-р Билли Грэм, Мир с Богом

Слово «возрождение» или «рождение» (в духовном смысле) - слово новозаветное, и в Ветхом Завете оно практически не встречается, зато в Новом Завете употребляется много раз, и впервые его таинственно-духовное содержание открывается в беседе Христа с Никодимом (Ин. 3, 3–6): «Истинно, истинно говорю тебе: если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия <...> если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие <...> Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух».

Это мистическое богословие возрождения в Таинстве Крещения не раз упоминается апостолом Павлом (см. Тит. 3, 5; Еф. 5, 26), но особенно подробно его смысл раскрывается в 6-й главе Послания к Римлянам: «Мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения» (Рим. 6, 4–5). Это мистическое обновление реализуется и в нравственном возрождении.

Понятно, что произнесённое Христом слово «возрождение» не может быть определено в рамках физико-биологической эмпирики. В духовно-нравственном смысле возрождение осуществляется в Таинстве Крещения, где благодатно рождается «новая тварь»; при этом возрождаемая «новая тварь» получает освобождение от мёртвости греха, и тогда-то, собственно, и начинается жизнь. Подробнее, но и таинственнее всего Сам Иисус Христос говорит об этом в беседе с самарянкой: «Если бы ты знала дар Божий, и Кто говорит тебе: "дай мне пить", то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую <...> всякий, пьющий воду сию [из колодца], возжаждет опять; а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам Ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную <...> Настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе» (Ин. 4, 10–23).

«Живая вода», о которой говорит Христос, может быть понимаема многообразно. Это и вода святого Крещения, и благодатное новозаветное учение, и, наконец, непосредственное воздействие святой Личности Богочеловека, говорившего с самарянкой. Во всяком случае, возрождающее влияние личности Иисуса сказалось немедленно (что не раз видно в Евангелии). К концу этой беседы с Иисусом самарянка становится уже иной, чем в начале.

Возрождающая сила Божия, эта «живая вода», оказывается недействующей, если встречает сопротивление или хотя бы безразличие. Тогда оказывается необходимым период томительного, неясного ожидания. Душа иногда смутно, иногда определённо переживает свою мёртвость. И когда её касается возрождающая благодать, душа узнаёт, что её-то она и ждала всю жизнь.

Возрождение совершается Богом, и в результате возрождённые становятся «чадами Божиими» (Ин. 1, 12). Сам процесс возрождения разнообразен и по-человечески непонятен. Порою он происходит медленно и в таинственных глубинах души. «Царство Божие подобно тому, как если человек бросит семя в землю, и спит, и встает ночью и днем, и как семя всходит и растет, не знает он; ибо земля сама собою производит сперва зелень, потом колос, потом полное зерно в колосе» (Мк. 4, 26–28). В иных же случаях, как при обращении апостола Павла на дороге в Дамаск (см. Деян. 9, 3–7) или как у одного из разбойников на кресте (см. Лк. 23, 40–42), это происходит мгновенно, хотя, по-видимому, и при этом происходит таинственная подготовка души. Но так или иначе, личность, бывшая прежде «чадом плоти», становится «чадом Божиим», а это и есть иное рождение, возрождение. Фольклорные произведения, сказки о «живой и мёртвой воде» фантазийно отображают этот реальный акт; он и на деле порою состоит из двух этапов. Первый - освобождение от сил, направляющих личность к ложной жизни, т. е. в конечном счёте к смерти; и второе - собственно вселение в очищенную душу сил, направляющих её к жизни и к свету. Беда, когда дело ограничивается одним первым этапом. Тогда с человеком может случиться история, подобная рассказанной Спасителем о семи нечистых духах: когда нечистый дух, выйдя из человека, возвращается вновь и, найдя дом его души «незанятым, выметенным и убранным», входит туда с семью товарищами, злейшими его. «И бывает для человека того последнее хуже первого» (Мф. 12, 44–45). Но возрождающая сила Божия, эта «живая вода», оказывается недействующей, если встречает сопротивление или хотя бы безразличие. Тогда оказывается необходимым период томительного, неясного ожидания. Душа иногда смутно, иногда определённо переживает свою мёртвость. И когда её касается возрождающая благодать, душа узнаёт, что её-то она и ждала всю жизнь. Таким возрождающим действием может обладать, например, слово Божие, о чём пишет Апостол: «Родил Он нас словом истины» (Иак. 1, 18).

Но, разумеется, одного начального момента возрождения недостаточно; возрождение должно действовать постоянно. Со стороны объективной это невозможно без Причастия Тела и Крови Христовых, ибо тогда жизнь Христова как бы перетекает от Христа к Его причастникам, как явствует из высокого сравнения Самого Иисуса: «Я есмь лоза, а вы ветви» (Ин. 15, 5); и даже более определённым образом: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную, и Я воскрешу его в последний день» (Ин. 6, 54). Возрождённая Воскресением Иисуса Христа из мёртвых (см. 1 Пет. 1, 3) новая тварь обладает некоторыми особенностями подлинной жизни, которые одновременно являются отличительными признаками возрождённого человека.

Первый и главный из них - новый тип нравственного бытия, который слово Божие называет деланием правды: «Всякий, делающий правду, рожден от Него» (Бога – 1 Ин. 2, 29) , потому что возрождённый словом Божиим не может жить иначе. Делание правды органично для подлинной жизни. Но, разумеется, эта органичность несовместима с раз и навсегда заданной программой; это органичность иного существа, имеющего иные личностные свойства, прежде всего иной ум. «Мы имеем ум Христов», - пишет апостол Павел (1 Кор. 2, 16) . Иметь ум Христов не означает иметь другую, чем у всех людей, структуру мышления, или, например, никогда не заблуждаться, или думать о чём-то ином. По контексту послания апостола Павла «ум Христов» - это ум духовного человека, в отличие от душевного, то есть земного, который всё рассматривает с позиций своей, искажённой грехом психологии. Духовный же человек имеет истинное знание, исходящее от Бога, и потому может верно судить обо всём и знает всё. Таким образом, ум Христов - это ум цельной, неразделённой, т. е. возрождённой личности.

Такая возрождённая от Бога личность становится живой для Бога, но тем самым - мёртвой для прежнего образа жизни, для греха (см. Рим. 6, 11). Эта «мёртвость для греха» или, по другому выражению Апостола, «распятие себя» греховному миру, а мира - себе (см. Гал. 6, 14) есть, с одной стороны, реальное проявление нравственного итога жизни личности, а с другой стороны - необходимое условие её возрождения.

Полнота цельной, нравственной, возрождённой личности, будучи простой, вместе с тем может быть рассмотрена в различных аспектах в соответствии с различными категориями новозаветного нравственного опыта, такими, как вера, надежда, любовь, христианская радость, покаяние, мир, благость, послушание. Но не сами по себе эти различные нравственные ценности дороги и важны, но потому, что в их единстве раскрывается возродившаяся во Христе личность, органически и цельно сознающая себя - и в своей личной неповторимой уникальности, и в единстве любви с братьями и сёстрами, и в нерасторжимой общности с Иисусом Христом.

Да и собственно самосознание представляет тогда собой нечто большее, чем просто рационалистический, интуитивный или вообще любой психологический процесс, даже и самый совершенный. У возрождённой личности раскрывается духовная содержательность самосознания, при котором «я» оказывается существенно более значительным, чем просто индивидуальный феномен, - и по собственному переживанию, и в связи с другими такими же «я». Личность прозревает свою духовную природу не воображательно, но в тех реальных духовных контекстах, которые открываются Богом. Иначе говоря, это знание Божественное и Самим Богом даётся. Личность же при этом, сохраняя свою неповторимость, лишь воспринимает это знание, но не пассивно, а в непрерывном нравственном действовании.

Это самосознание возрождаемой личности победительно: «всякий, рожденный от Бога, побеждает мир» (1 Ин. 5, 4) . Эта победа состоит в свободе (как независимости). Человек, победивший мир (включая в реальность мира и реальность эмпирического невозрождённого «я»), знает свою победу не в том, что она даёт ему полную независимость от условий существования (невозможно, например, совсем не есть или не одеваться на холоде), а в том, что эти условия сами по себе не имеют для возрождённой нравственной личности никакой нравственной цены, они ей личностно безразличны. Для возрождённой личности открываются подлинные личностные идеалы, но не в холодной, отвлечённой схеме, а в живой личности Иисуса Христа, с Которым человек связан верою, вкушением Его Тела и Крови и нравственной жизнью, в которой он стремится уподобиться Христу.

Бог может и «из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Мф. 3, 9) , но обычно новые личности воссоздаются на материале прежних. И хотя отличие новых от прежних может быть разительным, всё же и личность в своём самосознании, и другие окружающие её люди не могут не признать, что, какая бы она ни была новая, возрождённая, в некотором существенном смысле она та же, то есть Бог возрождает новую личность на материале и при участии прежней и, значит, в человеческой личности имеются те свойства, ради которых и воплотился Богочеловек.

Человек не мешок с качествами и даже не просто хороший мозаичный узор, в котором всё великолепно подобрано и пригнано. И не самодовольство заставляет человека считать себя образом Божиим.

Речь идёт не об отвлечённых психологических особенностях, какими бы ценными они ни были. Человеческая личность не состоит из различных нравственных, умственных, интуитивных и всяких прочих качеств - они только различаются, открываются, воплощаются в личности. Человек не мешок с качествами и даже не просто хороший мозаичный узор, в котором всё великолепно подобрано и пригнано. И не самодовольство заставляет человека считать себя образом Божиим. (Хотя в гуманистическом безумии человек может ставить себя на высший пьедестал вне и помимо Творца, не видя, что этим он в своём испорченном сознании не возвышает, а принижает значимость человеческой природы и личности.)

Богооткровенное знание об образе Божием в человеке потому и было так радостно принято, что оно дало точный ответ человеку, смутно чаявшему и непрерывно искавшему свои смысл и назначение; потому что при этом понимании - и только при таком понимании - даже и ошибки могли правильно оцениваться: человек узнал цену ошибки. Более того, зная, каков образ Божий, он мог гораздо более основательно догадываться, каков же Сам Бог, каким бы ни оказался потрёпанным этот образ.

Человечество воздыхает по подлинной свободе и взыскивает её; но это же стремление закабаляет личность, делая её зависимой от поисков, осуществлений, постоянных недовольств из-за неполноты или ошибочности этих осуществлений

И всё же как значительны и самые эти качества, взятые в рассмотрении хотя бы и абстрактно, а тем более применительно к человеческой личности! Как ни искажена порой у человека свобода - одни неузнаваемые клочки только, кажется, и остаются, - а всё равно свобода! Даже в словесных злоупотреблениях: политическая свобода, экономическая свобода, свобода печати и проч. (как многие из них смешны!) - можно рассмотреть желанный лик подлинной свободы. Разумеется, в поисках этих свобод люди занимаются мнимостями - мнимостями как по реальному содержанию этих квазисвобод, так и по пониманию смысла свободы. Стремление ко всем этим свободам - проявление того, что человечество воздыхает по подлинной свободе и взыскивает её; но это же стремление закабаляет личность, делая её зависимой от поисков, осуществлений, постоянных недовольств из-за неполноты или ошибочности этих осуществлений, равно как и имение многих земных благ лишь на первый взгляд освобождает человека от заботы о них, на самом же деле лишь ещё больше привязывает его к этим благам. «Некоторый человек был богат; одевался в порфиру и виссон и каждый день пиршествовал блистательно. Был также некоторый нищий, именем Лазарь, который лежал у ворот его в струпьях и желал напитаться крошками, падающими со стола богача; и псы, приходя, лизали струпья его» (Лк. 16, 19–21) . Из этих двоих - парадоксальный факт - большей независимостью, в частности, от условий жизни, обладал Лазарь.

Но как (сознательно или несознательно) ни ограничивает человек свою свободу, и в самом этом ограничении проявляется свобода, в самом выборе. Вообще с ситуацией выбора, то есть возможности проявления свободы, человек сталкивается по многу раз ежедневно, обычно не замечая этого. Во всяком случае, человек не всегда видит нравственную сторону своего выбора (хотя некоторым тонким образом она присутствует почти всегда - как согласие с волей Божией или как противление ей). И вот в этом-то незамечаемо или замечаемо свободном выборе, сильно своевольном или почти безвольном, обдуманном или бессмысленном, с яркой эмоциональной насыщенностью или бесчувственно тупом, всегда стандартно одинаковом в схожих ситуациях или демонстративно разнообразном, зависимом и независимом от интуитивных вспышек, ведущем к определённой цели или заведомо бесцельном, и проявляется более, чем в чём-либо другом, личность человека с её великим даром свободы.

Если когда человек и стремился, хотя бы в мечте, остановить бег времени, так это в моменты особо острого переживания любви; это и заставляет догадываться, что именно любовь связывает время и вечность

Особенно ощутимо аромат свободы действует в любви; вне подлинной свободы любовь представляет собой нечто уродливое; это не более чем тип влечения. Свободно-нравственная любовь и составляет драгоценное духовное ядро личности. И как бы ни растрачивалась, ни измельчалась и ни искажалась любовь в различных пошлых и уродливых пристрастиях, природа её, сердечное тяготение к некоему центру жизни остаётся неизменным и узнаваемым, и, ощутив его, всякий скажет: это она, любовь. И с другой стороны, при всём единстве природы любви и похожести многих её проявлений, в частности, словесных (известно, как скуден набор слов, в которых выражается такая разновидность любви, как влюблённость), как неповторимы и тонки личностные её проявления, и как в этих тонко различимых переживаниях любви, может быть, более всего различаются и узнаются личности! И уж литераторы-то понимали всегда, что если когда человек и стремился, хотя бы в мечте, остановить бег времени, так это в моменты особо острого переживания любви; это и заставляет догадываться, что именно любовь связывает время и вечность; но любовь не как абстрактная категория и не как бессодержательное влечение, но как личностное, глубокое духовное переживание. Свобода и любовь рождают весь строй нравственных и иных движений сердца, его чувствований; и это создаёт неповторимый нравственно-психологический колорит личности.

Жизнь - это прежде всего встречи с разными людьми, наполненные то различного рода притяжением, то противостоянием. Отношения в этих встречах могут так капризно и изменчиво варьировать, фокусировать движение чувств то одним, то другим образом. И здесь, разумеется, раскрываются букеты ядовитых греховных осуществлений, но порою и виртуозно осуществляются высокого качества нравственные акты.

Особую ценность представляет та великая реальность человеческой личности, которую святые отцы называли владычествующей частью души, - ум. Как многообразно поле его деятельности: и простые рассудочные движения бытового характера, и едва улавливаемые трепетные всплески полуинтуиции и полумысли, и холодные рационалистические суждения философствующей машины, и великие прорывы к небу, и постоянно наполняющие жизнь дешёвые маленькие хитрости, и глубочайшие философские системы, в которых Откровение находит своё совершенное воплощение, и различные научные открытия и изобретения - от величайших до прикладных, и ясное умение формулировать мысль, и чрезвычайные ошибки, влекущие за собой тяжелейшие последствия. Нет ни одной области бытия, куда бы ни пытался пробраться и заняться своей рефлектирующей деятельностью ум человеческой личности, никогда не забывающий о самосознании. И как удивительно кружева личностной мысли вплетаются в движения чувств, не нарушая свободы интуиции и любви, но лишь сообщая им новое богатство (хотя порою и неполезное для личности, ибо нравственно отрицательное).

Наконец, каждой личности, как бы общество ни влекло её к нивелировке и как бы она ни соглашалась на эту нивелировку сама, Богом даны и особенные художественные дары (для самостоятельного творчества или для восприятия). Из них первым следует назвать дар слова - гораздо больший, чем просто художественный дар. Недаром Божественное Откровение называет вторую Ипостась Божества Богом Словом, а великие учителя Церкви назывались богословами. Чистое, глубокое, живое слово выражает правду Божию, несёт добро людям, раскрывает красоту мира и само становится частью этой красоты. Словом же люди входят в общение с Богом, Ангелами и другими людьми; слово выражает знание о мире и о мысли; словами человек молится, кается, благодарит, просвещает, веселится, утешает и умиротворяет. (Но слово же может нести ложь, зло, безобразие и всякую порочность.) В слове всегда слышится и отпечаток личностного мира, сколь бы ни были упрощены и однообразны начала, к которым стремятся склонить словесную неповторимость личности время и общество (в частности, средства массовой информации).

Глаза человека - в зрительных образах, его уши - в звуках улавливают, а отчасти и создают живую организованную гармонию; и всё это поразительно и неповторимо раскрывается в мире человеческой личности. И чем ярче проявляется личность, тем более она (обычно - невольно) притягивает одних и отталкивает других людей.

Наконец, помимо категорий свободы, умственных, волевых, интуитивных, психологических, эмоциональных, словесных и эстетических характеристик, в наше особое рассмотрение входят и этические характеристики, безусловно, жизненно связанные со всеми вышеназванными, но, безусловно же, имеющие и свой собственный предмет, и содержание. Они составляют полноту ценностного переживания человеческой души, которая рассматривает все предметы (личности, ситуации и проч.) с позиций объективного блага и субъективного блаженства. Разумеется, субъективно оцениваемое качество (блаженство) по обычной человеческой греховности может ни по степени, ни по качеству не соответствовать реальному благу, но это не уничтожает факта нравственного переживания, постоянно входящего в жизнь, внутренний мир и поведенческие особенности личности. Вместе с тем любая схема, составленная с большим совершенством и со множеством живых подробностей, при всей возможной её «объёмности», при наложении её на любую живую человеческую личность оказывается недостаточной. В любой личности есть нечто неуловимое и невыразимое в слове, что и сам человек глубокой своей интуицией постигнуть в себе не может: некий аромат неповторимой человеческой тайны, оживляющей все эти психологические, умственные, эстетические, этические и прочие составляющие различных характеристических особенностей человека.

Впрочем, всегда ли в точном смысле слова оживляющей? Грехопадение, принёсшее в мир смерть, принесло и таинственное, непостижимое стремление к смерти в человеческой душе. И для того-то и Христос пришёл на землю, дав нам возрождение, чтобы выраженное и невыразимое стремление к смерти обратить в стремление к жизни - во всём, и прежде всего, разумеется, в любви и вообще в нравственной жизни, затем и в жизни разума, интуиций, чувств, чтобы таким образом возрождённый человек предстал как совершенный человек.

Иисус Христос сошел на землю, родившись от девы Марии для спасения рода человеческого. Христос вошел в среду обитания человека в плоти человеческой для восстановления жизни и общения человека с Богом, утраченного человеком во время грехопадения в Эдемском саду. Когда грех вошел в жизнь человека он разделил человека с Богом. Человек, утративший непосредственное и постоянное общение с Богом начал жить по закону совести. Действию совести в жизни человека противостала плоть с ее похотью, завистью, жадностью, гордостью и другими качествами противными Божескому естеству и совесть человеческая не смогла сохранить человека в должном состоянии перед Богом.
«И увидел Господь [Бог], что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своем. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил, от человека до скотов, и гадов и птиц небесных истреблю, ибо Я раскаялся, что создал их» (Быт. 6:5-7)
Бог, истребив первый мир водою, оставил праведного Ноя с его семейством и от него заново восстановил человеков по всему лицу земли. По прошествии времени, страх Божий в человеке уступил место вожделению плоти. Созданный для славы Божьей человек перестал быть тем, для чего был создан.
Бог, любящий Свое творение, продолжает непрестанно трудиться над человеком и отделяет Себе особый народ – народ Божий, но и этот народ не выдерживает обстоятельств жизни и отступает от Бога. Этот народ еще помнит предания предков, но уже не живет с Богом. Сердце окаменело, вера ослабла, и народ Божий полностью порабощен язычниками.
Во время сотворения человека Бог вдунул ему дыхание жизни и человек стал душою живою (Быт. 2:7). Человек имел жизнь от духа Божия. Дух Божий вошел вовнутрь человека и путеводил его оттуда. Человек в Эдемском саду имел любовь, не знал греха и пребывал в общении с Богом в прохладе дня.
Как только вошедший в жизнь человека грех разделил его с Богом, человек потерял способность быть водимым Богом изнутри, из сердца человеческого, а всякие попытки совести удержать человека на пути Божьем, дабы быть тем для чего он был сотворен, подавлялись плотью человеческой.
Чтобы удержать человека от развращения и совлечения от предназначенного пути Бог посылает в народ Божий закон через Моисея. Это была попытка Бога обратиться к разуму человека и сохранить его от погибели. Человек, не соответствующий замыслу Божьему не имеет смысла существования на этой земле. Закон, данный Богом это обращение Бога к человеку и шанс ему сохранить себя от осуждения с последующим истреблением. Закон, ослабленный плотью, был бессилен удержать человека от греха и потому все согрешили и лишены славы Божьей (Рим. 8:3, 3:24). Человек был полностью порабощен вещественными началами мира. Закон, как и все посылаемое людям был благ, он был детоводителем ко Христу, он должен был сохранить человека в чистоте и тем самым приготовить путь Господу в сердце человека.
Плоть победила дух человека и лишила его возможности соединяться с Богом. Живущий вне Бога и не имеющий с Ним никаких отношений человек (не соответствующий Божьему замыслу при его сотворении) должен быть истреблен как нечто непотребное. Для Ангелов, не сохранивших своего достоинства, Бог усмотрел место в озере огненном, равно как и для людей, не соответствующих тому для чего они сотворены.
«Но когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего [Единородного], Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал. 4:4-5)
Приход Иисуса Христа на землю это проявление превосходящей разумение любви Божьей, это последний стук к человеку. Все попытки Бога достучаться к человеку извне не принесли плода и вот Бог обращается к человеку изнутри, из сердца человеческого. «вселюсь в них и буду ходить в них; и буду их Богом, и они будут Моим народом» (2 Кор. 6:16)
«Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему» (Откр. 3:20)
Иисус пришел к человеку, и дает ему последний шанс ко спасению. Он стоит извне и стучит, чтобы Его пустили вовнутрь, в сердце человека где Он будет жить и оттуда управлять помыслами, желаниями и хождением перед Богом. Бог дает возможность восстановить разрыв с Богом и жить с Ним и в Нем. Сущность человеческая не способна хранить себя для Бога и только жизнь Бога в сердце человеческом и руководство им в этой жизни оживотворяет его и дает возможность быть тем для чего он сотворен.
Для того чтобы принять Иисуса Христа в сердце свое нужно услышать стук, открыть дверь (через освобождение от грехов посредством покаяния и омытия кровью Иисуса Христа) и впустив Его в свое сердце жить с Ним (Гал. 2:20).
Только Бог, управляя нами и укрепляя нас изнутри может провести нас в Небесное Царство, приготовленное для Любящих Его. Наше уверование и покаяние есть плод Его труда и Его любви к нам.

Сейчас принято считать, что степень церковности или нецерковности человека можно определить по тому, знает ли он или нет, где, когда и кому нужно ставить свечи; где можно стоять в храме, а где нет; когда можно креститься, а когда не нужно.

Но действительно ли это так? Неужели, для того чтобы стать христианином достаточно всего лишь вызубрить церковный устав? Неужели православие, а значит и проповедь Христа, можно свести к нормам поведения или набору правил? А может быть, все-таки, знать правила Церкви и быть членом Церкви, быть православным христианином, - разные вещи? Тогда возникает вопрос: «Что значит быть в Церкви?»

В древности люди, приходившие в храм и участвовавшие в молитве, делились на две категории - оглашенные и верные. Оглашенные - это некрещеные люди, которые готовились к принятию этого таинства. Как и верные (т. е. крещеные, действительные члены Церкви) они слушали книги Священного Писания, проповеди, молились вместе с христианами, учились христианской жизни и благочестию, но в определенный момент богослужения, а именно перед началом Евхаристии (так называется богослужение во время, которого верные причащаются Тела и Крови Христовых), эти люди должны были покинуть храм. Они знали, как нужно себя вести, знали христианские молитвы, Писания, но членами Церкви Христовой они не были. Было нечто чего не доставало им - они не могли участвовать в таинствах Церкви. Как свидетельствует апостол Павел, Церковь - Тело Христово. И, потому, чтобы стать верным, во-первых, нужно принять крещение, т. е. вступить в Церковь. А, во-вторых, нужно стать причастником Тела Христова. Ибо Церковь - это богочеловеческий организм, и чтобы стать членом Церкви недостаточно слушать или знать нечто о Христе. Нужно стать с Ним, с Христом, единым целым. И потому, на вопрос: «В Церкви ли мы?», утвердительно можно ответить лишь в том случае, если Кровь Христова течет в нас. Вступление в Церковь можно сравнить с введением человека в высшее общество. Сначала новичка учат тому, как нужно вести себя в этом обществе, за столом и пр. И, лишь, когда усвоит он все эти правила и нормы поведения, его пускают к столу. Так и в Церкви, прежде чем допустить человека к Божественной Трапезе его учат тому, как себя за этой трапезой вести, и, главное, - зачем эта трапеза вообще нужна.

Зачем ходить в церковь?

Чтобы получить спасение? Но как, посредством чего, его получают? Просить о спасении в молитве? Но молиться можно в любом месте! Поставить свечу, затеплить лампаду? Но и это тоже можно сделать дома! Зачем же тогда, каждый воскресный день верные собираются в Церковь? Для того чтобы ответить на этот вопрос нужно, прежде всего, подумать над тем, зачем, вообще, Христос приходил на землю, зачем - основал Церковь, зачем - послал апостолов на проповедь?

Со времен грехопадения прародителей наших Адама и Евы, род человеческий заражен грехом, и болезнь эта передается из поколения в поколение. И, чем дальше, тем больше греховное поражение человека, и нет такого человека, который не был бы болен грехом.

Исцелить нас пришел Христос. Но каким образом события, происходившие две тысячи лет тому назад, в Палестине, могут повлиять на мою жизнь сегодня?

Ожидание Мессии.

Ветхозаветные откровения

Когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, да бы нам получить усыновление (Гал. 4:4-5).

В стихах, предшествующих этим словам ап. Павла из послания к Галатам, апостол так выражается о времени перед пришествием Спасителя: он называет период Ветхого завета детством.

Значение этого приготовительного периода мы можем уяснить себе, руководствуясь притчей о блудном сыне. Отец скорбел об уходе из дому любимого сына. Но, не нарушая его сыновнего достоинства и сыновней свободы, он ждал, пока его сын, познав всю горечь зла и вспомнив благо жизни в отцовском доме, сам затоскует об отчем доме и откроет свою душу для отцовской любви.

Так было с человеческим родом. Душа моя, как земля безводная Тебе (Пс. 142:6), могло сказать человечество в его лучшей части, оно стало «землей жаждущей» испытав до конца горечь отчуждения от Бога.

Безначальный и Всеблаженный Бог и до сотворения мира был Вседовольным. Ни в ком и ни в чем Он не имел никакой нужды. Только любовь, благость побуждала Его творить добро и благо всеми средствами и способами. С целью умножения добра, счастья и любви Бог создал сначала Ангелов, потом мир видимый и человека. Этим творениям Он дал Свои законы, заповеди, дал и силу для их выполнения. Исполняя Закон Божий, вся разумная природа - ангелы и люди - могла и должна была по своей - силе и способности умножать духовные сокровища, умножать добро, а через это умножать и свое собственное счастье. С этой целью и были сотворены люди. Неизвестно, долго ли продолжалось блаженство первых людей, долго ли они и сами творили благую волю Божию. Но их блаженство было ненавистно диаволу. Он внушил им беззаконное желание нарушить волю Творца, Царя и Бога. Естественный страх наказания за грех под влиянием искусителя превратился у Адама и Евы в бесстрашное пожелание насладиться запретным плодом, узнать зло, - то, что противно Богу.

По вкушении плода Адама и Ева изменились. Отчасти они стали и богами для самих себя, потому что раньше они исполняли только волю Божию, а теперь стали исполнять, главным образом, свою волю.

Собственная воля стала для них выше воли Божией. Любовь к Богу заменилась самолюбием до самообожания. Но в грехопадении первых людей заключалось и наказание их. Возведенные на высоту блаженства первые люди добровольно бросились в пропасть зла, непослушания, противления, неверия.

Падение в грех было в сущности отпадением от Бога. И это отпадение было наказанием более мучительным, чем изгнание из рая.

С момента грехопадения начались страдания человеческой природы. Кроме страданий внешних, телесных, человек стал страдать и душой. Связь с Богом была порвана. Оторвавшись от Источника святости, силы жизни, разума, блаженства, человек стал существом смертным, немощным, порочным, унылым.

Насколько глубоко было падение первых людей, как велика была зараза греха, видно из яркого кровавого дела - убийства первым сыном Адама Каином родного, доброго, кроткого брата Авеля.

Велико было повреждение человека, когда он собственною рукою пролил родную кровь. Как только Каин помыслил убить Авеля, Бог предупредил его: Грех у дверей… господствуй над ним. Но Каин не послушался Бога - убил брата. Из этого примера видно, как тяжко согрешил Адам, как ужасно расстроил человеческую природу, отпав от Бога. Заслуживала ли такая природа райского блаженства? Да и что это был бы за рай, в котором прекрасные райские цветы поливались бы братской кровью?! К чему послужило бы древо жизни и бессмертия, когда люди стали бы истреблять друг друга, даже брат брата? Нет, рай не мог уже сделать счастливым человека, в душе которого от греха создался ад.

По безграничной любви сотворил Бог свободного человека. А когда человек свою свободу употребил не на добро, а на зло, то Бог взял это зло на Себя, оставив для человека его свободу. Знал ли Бог, что произойдет от человеческой свободы? Конечно, знал, - знал, что человек согрешит, отпадет, но знал и Сам определил, как привлечь падшего, как спасти погибшего, как исцелить зараженную грехом природу человеческую, как усовершенствовать ее. В течении всего времени после грехопадения первых людей Бог напоминал людям, что Он что пришлет Искупителя, Спасителя, Мессию, который поразит власть диавола, исцелит людей от греховной заразы, спасет от греха, избавит от страдания. И вот, когда пришла полнота времен, Бог послал Сына Своего Единородного, чтобы освободить, спасти, искупить, уврачевать падший человеческий род.

Господь избрал из потомства Адама один род для хранения благочестия и веры в единого истинного Бога, а также веры в грядущего Спасителя, именно, род Авраама, Исаака и Иакова, а затем целый народ иудейский.

В попечении о Своем избранном народе, Бог вывел его из рабства, сохранил в пустыне, поселил на земле, текущей молоком и медом; заключал заветы: завет обрезания и завет Синайского законодательства; посылал ему судей, пророков, предостерегал, наказывал и снова миловал, возвратил из плена Вавилонского и, наконец, приуготовил из его среды Избранницу, ставшей Матерью Сына Божия.

Обетования Божии начинаются еще в раю. Таинственный смысл уже имели слова Господа змею о семени жены: «вражду положу между тобой и между женой, и между семенем твоим и между семенем её; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту (Быт. 3:15).

Далее идет обетование ветхозаветному патриарху Аврааму Благословляя благословлю тебя и умножая умножу… и благословятся в семени твоем все народы земли… » Господь в награду за это дает ему доказательства Своего высшего благоволения, подтверждая и усугубляя ранее данные ему обетования о многочисленности и славе его потомства. При этом в слове об единственном и исключительным семени, через которое имеют благословиться все народы земли большинство толкователей, вслед за Апостолом Павлом, видят указание на великое Семя жены, имеющее стереть главу змия, т.е. на Христа Сына Божия (Гал. 3:16)., — повторенное потом Исааку и Иакову (Быт. 26:4; 28:14); оно также постепенно раскрывалось в своем подлинном значении для иудеев — как обетование о Спасителе мира.

Благословение Иуды. Патр. Иаков в предсмертном благословении одного из своих сыновей изрекает уже более определенное пророчество о Спасителе в словах: Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не придет Примиритель(Быт. 49:10). Прекращение власти колена Иудова было одним из признаков пришествия Спасителя.

Другим пророчеством являются слова пророка Моисея израильскому народу: Пророка же из братьев твоих, как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, Его слушайте (Втор. 18:15).

Много после Моисея было великих пророков у евреев, но ни к кому из них они не относили этих слов; Сам Господь Иисус Христос отнес слова Моисея к Себе: «Ибо если бы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне»(Иоан. 5:46).

Особенно выразительны пророчества царя, пророка и псалмопевца Давида. Это прообразы в псалмах, из которых наиболее ясно описывает будущие страдания Спасителя псалом 21-й. Он содержит в себе изображение тяжких и мучительных страданий, которые были перенесены Спасителем на кресте: Боже, Боже мой, услышь меня, для чего Ты оставил меня… Все видящие меня, ругаются надо мною, говорят устами, кивают головой: Он уповал на Господа, пусть избавит Его… я пролился как вода, все кости мои рассыпались… делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий… В конце псалма — о торжестве Церкви: посреди собрания восхвалят Тебя… да едят бедные и насыщаются… и будут называться Господними во век. К пророчествам-прообразам относится и ряд других псалмов.

Из них одни возвещают страдания: 39, 68, 108, 40, 15, 8; а другие — славу Спасителя: 2, 109, 117, 96, 94.

Наконец, еще ближе к концу ветхозаветного периода появляются в книгах пророков многочисленные предсказания, все более и полнее раскрывающие грядущее пришествие Сына Божия. Они говорят о предтече Господнем, о времени, месте, и обстоятельствах рождения Спасителя, о Его духовно-телесном образе (о кротости, смирении и других чертах), о событиях, предшествующих преданию Господа, о Его страданиях, воскресении, о сошествии Святого Духа, о характере Нового Завета и о других сторонах пришествия Господня. Среди этих пророчеств особое место занимает 53-я глава пророка Исаии, дающая образ крестных страданий Мессии Христа: «Господи! кто поверил слышанному от нас, и кому открылась мышца Господня? Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, который привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был, поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязаем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит? ибо Он отторгнут от земли живых; за преступления народа Моего претерпел казнь… Посему Я дам Ему часть между великими, и с сильными будет делить добычу, за то, что предал душу Свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда как Он понес на Себе грех многих и за преступников сделался ходатаем» (Исаии 53:1-8, 12).

У пророка Даниила читаем откровение, данное ему архангелом Гавриилом о семидесяти седминах (490 лет), как о сроке, определенном от указа о восстановлении Иерусалима до Христа, до Его смерти и прекращении Ветхого Завета, т.е. прекращения жертв в Иерусалимском храме (Дан. 9:2-27).

К принятию Спасителя готовился не только народ иудейский, но и весь мир, хотя и в меньшей степени. Сохранялись и в языческом мире — правда, в искаженном виде — предания о происхождении и первобытном счастливом состоянии человека (о золотом веке), о падении прародителей в раю и предание о грядущем Искупителе рода человеческого и ожидание Его пришествия, как это видим из сочинений Платона, Плутарха, Вергилия, Овидия, Страбона, а равно, из истории религий древнего мира (предсказания Севиллы, о котором читаем у Цицерона и Вергилия).

«Когда пришла полнота времени» (Гал. 4:4), — когда род человеческий, вслед за Адамом, в полной мере вкусил (в духовном смысле) от древа познания добра и зла и узнал на опыте сладость доброделания и горечь злодеяний; — когда преобладающая часть людей достигла крайней степени нечестия и развращения, — когда в лучшей, хотя меньшей его части стала особенно сильна желание видеть обещанного Избавителя, Примирителя, Спасителя, Мессию; тогда пришел на землю Обетованный и Ожидаемый Сын Божий.

Две тысячи лет тому назад Он воплотился, принял наше человечество. Очистив его от греха, проклятия и смерти, преобразив, Он подает нам его же в Таинстве причащения. И мы, причащаясь, получаем исцеление. Получаем возможность изменить, исправить свою жизнь. Исцелить свою человеческую природу. И, таким образом, получаем возможность спастись. Так, в Церкви и совершается спасение, посредством покаянного изменения сердца человеческого и общения Святых Христовых Таин.

Во время причастия храм перестает быть просто зданием, он становится Небом на земле, а мы попадаем не на иную, не на новую, а на ту самую тайную вечерю, которую совершил Христос со своими учениками. Мы входим в ту же сионскую горницу и становимся сопричастниками апостолов. Ибо не иная жертва приносится, не новое действо совершается, но к длящейся в вечности Евхаристии мы присоединяемся.

Там же, где нет причастия, нет и Церкви. И где нет Церкви - нет причастия, а значит и спасения. Представьте себе человека, у которого туго перетянут палец, что с ним случится? Сначала посинеет, а потом и отомрет. Тоже случается и с теми, кто не причащается, они не вкушают от источника Жизни. Потому-то и находятся вне Церкви раскольники, еретики, сектанты. Даже, когда совершают они хлебопреломление - не причащаются. Церковь - это живой богочеловеческий организм, к нему можно присоединиться, срастись с ним, войти в него, но нельзя его создать заново. Точно так же как нельзя потребовать от Христа, чтобы он вновь пришел на землю, вновь распялся, вновь совершил Тайную вечерю. Сектанты, имеющие основателями своих обществ не Христа, а людей, не являются Церковью, и не имеют причастия. Однажды ушедшие из Церкви и лишившие себя возможности приобщаться Тела и Крови, не могут основать свою Церковь, ибо как могут дать то, чего сами не имеют, как могут ввести кого-то в Церковь, если сами находятся вне Ее!? Как могут приобщить Телу и Крови Христовым, если Церковью не являются, и, Кровь Христова не течет в них!?

Таким образом, знать даты церковных праздников, церковные обычаи и традиции, правила и уставы и не участвовать в Евхаристии - значит, всего лишь, оставаться у церковного порога, и быть вне Церкви.

Бог не обещает нам комфорта: «В мире будете иметь скорбь» (Ин 16.33). Но еще Он напоминает нам о том, что в мире, в котором мы будем иметь скорбь, мы ненадолго, а впереди – вечность, и в эту вечность Он зовет нас за Собой. Главным препятствием к нашему вхождению в вечность с Ним было состояние распада нашего естества (как на физическом, так и на душевном уровне), начавшееся с грехопадения первых людей, с использования ими дарованного Творцом дара свободы в уклонение от воли Творца – на вкушение плода Древа познания добра и зла. Собственно, этот распад и есть причина нашего скорбного состояния в земной жизни. Однако еще большей бедой этот распад может обернуться по ее завершении, когда продолжающее осмысленное существование наше «я», лишенное тела, останется наедине со своими теперь уже никоим образом неудовлетворимыми страстями. Мы знаем, что состояние души после смерти может быть разным: есть ад и рай.

И это ответ на вопрос о том, для чего Бог стал человеком. Потому что не перед Нагорной проповедью, не перед исцелениями больных и воскрешениями мертвых Господь говорит «на этот час (то есть ради этого) Я пришел». Он произносит эти слова накануне Голгофы.

Бог второй Своей ипостасью, именуемой Сыном или Словом Божиим, принял человеческую душу и тело, и, не имея в себе никакого греха, принял на себя последствия отпадения человечества от Бога. «Оделся» в падшее естество, чтобы пронести его через страдания и смерть. И воскресить – очищенным, исцеленным. И это преображенное человеческое естество, соединенное с Божественной природой, Он дает нам вкушать под видом хлеба и вина.

Кто-то сравнил таинство Причастия с прививкой дерева. Дичок, прорастая сквозь веточку привитого ему культурного растения, остается собой – но плодоносит уже иначе. Вспоминая строчку из песни Веры Матвеевой – «сердцем в небо прорастаю», скажем, что христианин «прорастает» в Вечность – и не в падшем состоянии, а в преображенном, обОженном, в сопричастности Христу – соединившись с воскресшим Богочеловеком в установленном Им Самим таинстве Причастия.

Смысл таинства Причастия в первую очередь именно там, в уготованном для нас Ином Бытии – но и не только. Иначе не было бы надобности причащаться часто. Причастие – это общение с Богом, в некотором смысле – полнота этого общения (хотя наше сознание и пораженное грехом наше сердце не может эту полноту ощутить во всей ее неизмеримости). Евхаристия (греческое название таинства Причастия, буквально — благодарение) – сердце духовной жизни христианина. Без Причастия человек в определенном смысле мертв духовно: «Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин.6:53).

Есть в современной медицине такая операция: человеку переливают его же собственную кровь. Ее пропускают через фильтры, очищают от вредных веществ насыщают необходимыми полезными компонентами и снова вливают человеку. Нечто подобное совершает с нами и Христос.

Именно в этом – в совершении Евхаристии – главный смысл существования Церкви. Апостол Павел, обращаясь к коринфским христианам, говорит: «вы – тело Христово». Это и есть главное определение христианского понимания Церкви. Причащающийся становится частью Церкви — единого тела Христова. Отказывающийся от Причастия отказывается от единства с Церковью, и – отвергая плод голгофской Жертвы – от своего спасения.

Да, человеческая составляющая земной Церкви, бесспорно, греховна. Но мы приходим с этой греховностью ко Христу, чтобы он омыл ее Своей кровью. Господь установил так, что священнодействие это совершается с участием людей, имеющих непрерывное преемство возложения рук от апостолов: именно там и только там, где есть это сакральное – реальное, а не вымышленное – единство с апостольской общиной, совершается преложение хлеба и вина в плоть и кровь Христовы. Евхаристию совершали те, на кого в Церковью было возложено служение священнодействия. Епископы и пресвитеры – сначала те, что были поставлены апостолами, потом те, что были поставлены этими епископами, и дальше, дальше… Позднейшие попытки создать «с нуля» будто бы христианские общины – суррогат, даже при самых благих намерениях: Евангелие нигде не дает основания для чьего-нибудь самостоятельного «восстановления» якобы исчезнувшего христианства.

Итак, если Евхаристия – сердце, то остальное, что есть в Церкви – тексты Писания, молитвы, обряды, аскетика, иконопись, и так далее – весь остальной организм вокруг сердца. Только развить эти темы мы сейчас не сможем, поскольку о каждой части этого организма нужно серьезно и не спеша говорить отдельно.