Збручский идол как модель славянской вселенной. Славянские боги (28 фото) Изображение идолов древних славян

В «Вестнике», т.9, №4 вышла статья «ЗБРУЧСКИЙ ИДОЛ КАК МОДЕЛЬ СЛАВЯНСКОЙ ВСЕЛЕННОЙ» Валерий Юрковец. The Academy of DNA Genealogy, Newton, USA

НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

Непреходящая актуальность исследования славянского язычества с целью восстановления миропонимания наших предков осознавалась лучшими представителями отечественной историко-философской школы практически с начала становления российской науки. Так, мысль о славянском языческом единобожии, имевшем идеологическое значение при сопоставлении дохристианской традиции славян с монотеистическими религиями, впервые была высказана ещё Ломоносовым (Ломоносов, 1766). Что касается самого славянского народа, то он, не имея поддержки государственных и религиозных структур, тем не менее, сохранил своё Предание в богатейшей в мире изустной традиции, быту, языческих обрядах и праздниках , которые оказалось настолько сильны, что смогли преобразовать чуждое когда-то на нашей земле христианство в оставив от него, в значительной мере, лишь внешнюю оболочку. Именно Православие , рассматриваемое сегодня в своём историческом развитии, неожиданно оказывается источником славян , что особенно ярко проявляет себя в сравнении. Для всякого католика, например, видящего со стороны всю глубину языческой пропасти, отделяющей Православие от Католицизма , первое есть самое, что ни на есть, язычество. Так, абсолютно языческой является традиция печь на Пасху куличи в честь Ярилы (весеннего Солнца), представляющие собой фаллический символ , политый сверху символической семенной жидкостью, присыпанный символическим семенем и обложенный куриными яйцами.

Надо сказать, языческий культ Солнца в Православии сохранён практически во всей своей языческой полноте. Празднуются все принятые до христианства «возрасты» нашего светила – от «младенца» Коляды (новорождённого в день зимнего солнцестояния Солнца) через «парня» Ярилу весной (весеннее равноденствие) и «мужа» Купалу летом (летнее солнцестояние) до осенью (осеннее равноденствие). Это всем известные «колядки» зимой, присущие только славянам пасхальные символы на Красную горку весной, о которых сказано выше, празднование Ивана Купалы на «макушке» лета, когда с горы пускается горящее колесо – символ Солнца, пошедшего на убыль. Что касается Хорса , то его славление в день осеннего равноденствия оказалось в тени одного из самых главных христианских праздников – Рождества Пресвятой Богородицы . Тем не менее, трансформированная христианством память об этом дне (и осеннем «возрасте» Солнца) сохранилась в праздновании на Украине и в Белоруссии дня «Дедов».

Языческим наследием в Православии является также обряд венчания , копирующий венчание на царство в «семенной державе» (семье) бывших парня и деву, ставшими «по яви зачатия» женихом и невестой. А также почитание Перуна в образе Ильи пророка, Велеса-Волоса — как святого Власия , русалии, масленица и многое другое.

Удивительным примером соединения язычества и христианства является прославленный в Католицизме и Православии святой Христофор Песеглавец , изображаемый на иконах в образе «волкобога» Семаргла.

Семаргл. Георгиевский собор — 1234 г., Юрьев Польской, Владимирская область

Все эти — имеющие в своей основе язычество — праздники, культы святых, знаменательные даты были включены в православный месяцеслов после безуспешных попыток церкви искоренить в народе проявления дохристианской традиции. Попыток, сопровождаемых усилиями, направленными на подмену содержания традиционного культа. Где-то это удалось, как в случае с Хорсом, где-то все усилия оказались тщетными, что способствовало сохранению в Православии бесценных сведений о славянском Обычае, одновременно являя собой достигнутое в веках равновесие между язычеством, давшим новой религии своё имя, и собственно христианством.

СЛАВЯНСКАЯ «ТЕОЛОГИЯ» ЕСТЕСТВА

Практически все исследователи сходятся во мнении, что « славянское язычество — это стройная система взглядов, которая пронизывала жизнь традиционного славянского общества, решая возникающие мировоззренческие вопросы, определяя коллективные приоритеты и вытекающие из них ценностные и деятельностные установки поведения людей» (Осипова, 2000). Системность, не противоречащая современному естественнонаучному взгляду на мир, бросается в глаза при первом же знакомстве с тем, что сохранило в себе от язычества Православие. Так, все возрастные «лики» Солнца от «младенца» Коляды до «деда» Хороса строго соответствуют астрономическому циклу нашего светила, обусловленному наклоном оси вращения Земли относительно плоскости эклиптики — от зимнего солнцестояния до осеннего равноденствия. Поэтому всех солярных «богов» славян мы можем воочию увидеть, понять их суть и классифицировать как явления природы, включая и общий эпитет Солнца – Даждьбог (Дающий) . Использование человеческого измерения (младенец-парень-муж-дед) для классификации стадий годового цикла Солнца является не более чем адекватной терминологической аналогией, понятной всем и каждому. То же самое мы видим и в отношении других известных нам «богов» — громовержца Перуна, зримо проявляющего себя в грозу, Стрибога — суть ветра, Рода – мужской «ипостаси» Вселенной, Сварога , ответственного за всё, что «сварилось» — состоялось, сбылось.

Таким образом, «в богов» славян нет необходимости «верить» — славянские Боги — это зримые стороны окружающего мира , той среды, в которой живёт каждый славянин или славянка, то есть представляют собой природные условия их существования. Это, очевидно, и следует считать славянским определением бога – условие, он же причина. Вот почему авраамическая «методология», с помощью которой уже не одну сотню лет учёные пытаются реконструировать славянское язычество, изначально является негодным средством.

В славянской дохристианской Традиции нет ни одного «бога», «в которого» нужно верить, что составляет основу авраамизма. Все боги славян суть проявленные стороны окружающего мира , взаимосвязанные, взаимопроникающие друг в друга и взаимозависимые. Все вместе представляющие собой единого совокупного Всебога, включающего в себя и самих славян, как явную часть природы. Поскольку славяне не отделяли себя от природы, то есть от своих богов , то получается, что славяне были (и есть) в этой «системе координат» такой же божественной стороной Всебога, как и Перун, например. Постигая этот мир, углубляя свои знания о себе и природе, давая новые имена открытым явлениям и материальным объектам, обожествляя их, славяне тем самым постигали и свой «пантеон», представляющий по сути своей древнейшее природоведение, которое в той же мере можно назвать и «обожествлением естества».

СИМВОЛИКА ЗБРУЧСКОГО ИДОЛА

Збручский идол представляет собой четырёхгранный столб, разделённый по вертикали на три яруса. Высота верхнего — 160 сантиметров, он увенчан головным убором, под которым расположены четыре лика. Высота среднего яруса 40 сантиметров, на нём изображены четыре женских фигуры , высота нижнего яруса — 67 сантиметров, на нём изображён «атлант», держащий на своих руках всю эту мировоззренческую, как будет показано ниже, конструкцию. Одна из фигур верхнего яруса держит в правой руке рог, другая – кольцо, ещё на одной изображены конь и меч. У правого плеча одной из фигур среднего яруса изображён ребёнок. На обратной стороне «атланта», где отсутствует элементы фигуры, несколько правее центральной оси изображён солярный знак.Прорисовка. Рис. 1.

А. Н. Афанасьев по поводу этой находки писал: «В 1851 году сделался известным учёному миру открытый на Збруче Святовитов истукан, грубой работы, с четырьмя лицами , всё, что было посвящено Святовиту арконскому , на этом истукане изображено в рисунке (чертами): на одной стороне бог держит в правой руке рог ; на другой – висит у пояса меч , а под ним видно изображение коня с подбрюшником. Четыре головы Святовита, вероятно, обозначали четыре стороны света и поставленные с ними в связи четыре времени года… » (Афанасьев, 1865).

Вслед за Б. А. Рыбаковым (Рыбаков, 1981), большинство современных исследователей считает две верхних фигуры на рис. 1 в центре (с кольцом и рогом), находящимися под одной шапкой с двумя другими, женскими, а две крайних фигуры среднего яруса мужскими, с чем решительно нельзя согласиться. Во-первых, славянский «пантеон» не знает ни одного двуполого божества или божества-гермафродита, а с тем, что верхний ярус занимает единый четырёхликий бог, согласны все историки; во-вторых, к этому в самом изваянии невозможно найти никаких оснований.

На рис. 2 показана лицевая сторона идола, верхнюю часть которой Б. А. Рыбаков определил как Макошь. Вероятно, отнесению этой стороны изваяния к женскому божеству послужил ксенолит (неоднородность) в известняке, из которого высечен идол, визуально создающий некоторую выпуклость на левой стороне груди. Однако, его вполне уравновешивает каверна на этом же уровне с правой стороны, где нет никакой выпуклости, которую можно было бы интерпретировать как женскую грудь.

Как известно, известняк водорастворимая осадочная порода, в отличие от инородных включений, которые попадают в него в процессе осадконакопления в силу разных причин. Разрушение известняка водой значительно усиливается присутствием углекислого газа, который, растворяясь в воде, активно реагирует с щелочноземельными металлами, из соединений которых состоят известняки. В реке Збруч, где был найден идол, больше всего углекислоты содержится в донном иле, где она является продуктом жизнедеятельность микроорганизмов. Если внимательно посмотреть на четыре стороны идола, можно заметить, что сторона 4 повреждена больше чем остальные. Следовательно, этой стороной кумир был погружён в ил . Сильнее всего на ней пострадала фигура среднего яруса, потерявшая видимые признаки женского пола, а также ноги верхней фигуры и «меховая опушка» головного убора. На фотографиях верхней фигуры стороны 4 (рис. 1) ноги, ввиду сильно сглаженной в воде поверхности, вообще не просматриваются. Однако на прорисовке, которую приводит В. В. Седов в своей работе «Восточные славяне в VI-XIII вв. » (Седов, 1982), ноги присутствуют у всех верхних фигур, следовательно, какие-то их признаки всё-таки сохранились и на стороне 4. Это также свидетельствует в пользу того, что эта сторона была разрушена больше других.

Обращает на себя внимание единая иконография всех четырёх фигур среднего яруса — у всех у них руки с раскрытыми наружу ладонями распахнуты в «дающем» жесте на уровне нижней трети. Это означает, что все эти фигуры женские — «дающие новую жизнь» , а их присутствие на главном культовом объекте збручского святилища подтверждает сделанный выше вывод о том, что содержанием славянского язычества является обожествление естества.

Столь же едина иконография и фигур верхнего яруса, «каноническим» элементом которой здесь также является символическое положение рук, правая рука (берущая) на всех изображениях находится над левой (дающей) , что довольно прозрачно коррелирует с мужским и женским началом. Сравните с традиционным: муж берёт женщину замуж , женщина выходит замуж за мужчину, согласно традиции, уходя в его семью. Таково же положение мужских фигур верхнего яруса по отношению к женщинам среднего яруса. Отсюда следует очевидный вывод: этим жестом обозначено естественное равновесие в природе противоположных друг другу активного и пассивного начал, которые олицетворяют правая рука -мужчина и левая рука — женщина. Всё это опровергает сделанные Б. А. Рыбаковым выводы о половой принадлежности части фигур верхнего и среднего ярусов, которые (выводы) основаны исключительно на случайных петрологических аномалиях породы, из которой изготовлен кумир, и которые к замыслу его создателей не имеют никакого отношения.

Столь же очевидный патриархальный символизм мы видим и на нижнем ярусе Збручского идола, который, как следует из раскопок (Русанова, Тимощук, 2007), был погружён на святилище в землю. Очевидно, здесь изображён Первопредок славянского рода . В широком смысле – предок каждого из мужчин, первопредок каждого отдельного рода, всех славян. Женскую половину, приходящую в род, традиция, как это можно видеть на среднем ярусе , обожествляет не персонифицировано, а как совокупную Родину-мать , что дошло до наших дней в скульптуре (например, языческих по своей сути мемориалах, посвящённых подвигу народа в Великой отечественной войне), литературе, живописи. Понятие «Родина-мать» включает в себя и землю, в которую все уходят после временной смерти, что также следует из символики всё того же Збручского идола, (об этом чуть ниже) . Следовательно, подземное положение Первопредка, изображённого на нижнем ярусе, также вполне «канонично», закономерно и, опять-таки, по-славянски естественно.

Одновременно, трёхъярусное членение символов славянского народа на «вертикальной шкале» идола делит время всех славян и каждого отдельного славянина на прошлое, настоящее и будущее: навь, явь и правь, где нижний ярус символизирует навь-прошлое, средний – явь-настоящее, верхний – правь-будущее.

ЗБРУЧСКИЙ ИДОЛ, КАК ОБРАЗ ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННОГО КОНТИНУУМА

Четыре лика Збручского идола были ориентированы на четыре стороны света: север, восток, юг, запад (Русанова, Тимощук, 2007). Соответствие им четырёх времён года – зимы, весны, лета, осени , о чём писал ещё А. Н. Афанасьев (см. выше), обнаруживает в Православии дополнительное измерение-координату. Им, как уже отмечено выше, соответствуют четыре «возраста» Солнца: «младенец» Коляда, «парень» Ярило, «муж» Купало, «дед» Хорс, которые жёстко привязаны к годовому астрономическому циклу с его характерными точками – зимнему и летнему солнцестояниям, весеннему и осеннему равноденствиям . Каждая из этих точек является кульминацией соответствующего времени года, в эти дни в Православии празднуется соответствующие «возрасты» светила.

Кроме циклического течения процессов с вечно возрождающимся Солнцем, каждую Коляду возвращающем славянской Вселенной привычный порядок вещей, понимание необратимости хода времени также отражено в строении Збручского идола. В нём есть временная вертикаль, которую символизируют три его яруса — навь-явь-правь (прошлое-настоящее-будущее). Вектор времени направлен вдоль тела идола, графически выражая мысль о настоящем, каждое мгновение уходящем в прошлое, что, в свою очередь, разворачивает видимое движение Солнца по кругу во временную спираль, направленную вверх в будущее. Такое соединение в одном объекте направлений (категория пространства ) и вечно повторяющихся сезонов года, «насаженных» на временную ось (категория времени), представляет собой зримый образ «пространственно-временного континуума» , в котором пространство и время неразрывны и неразличимы. Этот образ составлен из элементов (составных частей) окружающей вселенной, носящих имена славянских богов , которые, по сути, являются понятийной базой славянского языческого естествознания, позволяющей сформулировать общие принципы и категории, в соответствии с которыми построено всё Мироздание.

Возможно, подобные рассуждения могут показаться некоей абстракцией или отвлечённой схоластикой, однако, очевидная системность и предельный уровень обобщения явлений окружающего мира, достигнутые в Збручском идоле с помощью простых и ясных аналогий, поражают своей глубиной, предельной лаконичностью и достигнутым в итоге совершенством. Которое, тем не менее, одним только «вселенским» уровнем не ограничивается. В эту модель столь же объёмно и органично вписана судьба каждого славянина, от рождения до смерти повторяющего «этапы пути» своего божества – Даждьбога.

ГОДОВОЙ ЦИКЛ В ЖИЗНИ СЛАВЯН

Человеческое измерение присутствует не только в образах богов Збручского идола, которыми оперирует древняя Традиция. Ему посвящены символы, изображённые на фигурах верхнего и среднего ярусов. Опорной для их понимания является сторона с фигурой, держащей в правой руке рог — символ мужской силы, родовитости . Об этом же – состоятельности в деле продолжения рода – свидетельствует и женская фигура под ним с ребёнком у левого (женского) плеча. Очевидно, эта сторона (и её время) посвящена состоявшимся мужам — мужчинам, породившим потомство, и жёнам — женщинам, давшим новую жизнь. Следовательно, справа от неё (т.е. ранее по времени, движущемуся «посолонь» — по часовой стрелке ) находится время парней , которым, согласно их «чина», всё ещё предстоит добыть, построить и породить , а слева — по ходу возраста солнца – время дедов, которые уже обеспечили своё личное бессмертие во внуках. Символика предметов, изображённых на этих сторонах подтверждает такой вывод. Парню в начале жизненного пути пригодится конь и сабля, символизирующие средство и способ достижения цели, а дед в своей правой руке держит круг как символ вечности — он уже всё сделал, что ему в этой жизни было положено.

Здесь можно привести в подтверждение прорисовку фигурки эпохи палеометалла «Человек, смотрящий в небо», найденной на Южном Урале (Ченченкова, 2004), через который в этот период проходили миграции с Русской равнины ариев, создавших цивилизации Дальнего Востока, Индии, Ирана (Клёсов, 2015). Фигурка изображает первопредка, на ней та же символика , что и на фигуре деда на Збручском идоле, только здесь её смысл ещё более прозрачен – личную вечность человек обретает в вечном возвращении в своих потомках.

Любопытно, что иконография статуй острова Пасхи совершенно идентична иконографии «Человека, смотрящего в небо» — тот же схематично обозначенный фаллос, увенчанный кругом , и расположенные справа и слева от круга кисти рук. Однако этот вопрос выходит за рамки данной темы.

Не возникает вопросов с соответствием сторон света возрастам человека. Юность ассоциируется с началом человеческой жизни, зрелость (мужество) – с её расцветом, старость – с закатом. Следовательно, время парней — это весна, мужей – лето, дедов – осень.

Это, в свою очередь, жёстко ориентирует Збручского идола относительно сторон света. На север (зима) смотрит фигура без символов в верхнем и среднем ярусах, на восток (весна) – фигура с конём и саблей, на юг (лето) – фигура с рогом, на запад (осень) – фигура с кругом.

Такой порядок подтверждает и солярный знак в «нави» (нижнем ярусе) – символ временно умершего Солнца , который, как можно видеть, нанесён там, где ему и положено быть – до середины зимнего срока, наступающего 22 декабря, когда Солнце после временной смерти рождается вновь.

ПРИРОДА СВЯТИЛИЩ

Календарные православные праздники позволяют разобраться и с общим строением «полноразмерных» языческих святилищ подобных Збручскому, в которых центрального идола окружают восемь «лепестков» овальных углублений. На рис. 4 показан план Збручского святилища. В центре – квадратная яма, в которой стоял кумир, углубления, располагавшиеся по кругу, пронумерованы от 1 до 8 (Русанова, Тимощук, 2007).

Рис. 4

Такое же строение имело языческое святилище в Перыне рядом с Великим Новгородом – рис. 5.

Рис. 5

В углублениях святилищ найдена зола, мелкие обломки посуды, кости животных. Очевидно, в каждом из них в положенное время горел костёр, в который приносились соответствующие «своевременные» требы. В. В. Седов, проводивший раскопки на Перыни, отмечает, что, судя по небольшому количеству золы, «костры во рву горели не постоянно, а зажигались лишь в особо торжественные праздники » (Седов, 1953). Названия четырёх из восьми этих праздников мы уже знаем – Коляда, Ярило, Купало, Хорос . Остальные четыре располагаются между ними и по времени соответствуют границам между временами года, то есть переходу зимы в весну, весны в лето, лета в осень, осени в зиму. Зная время (середины временных отрезков между зимним солнцестоянием — весенним равноденствием – летним солнцестоянием – осенним равноденствием), легко находим в православном календаре названия этих праздников – Масленица (окончание зимы), Радуница (окончание весны), Ильин день (окончание лета), Деды (окончание осени). Из них только день Перуна изменил своё название (Илья пророк в Православии заменил Перуна), остальные, судя по чисто славянским имярекам, остались, как были.

Исходя из последнего названия – Деды, по аналогии можно сделать заключение, что Радуница была посвящена парням, Перунов день – мужам, Деды – соответственно, дедам.

В Масленицу праздновали победу света над тьмой и жизни над смертью, которую олицетворяло соломенное чучело (Марена) , сжигаемое в конце праздника (Толстой, 2004). Столь же просто и при этом астрономически точно определяются изначальные даты языческих праздников: Коляда – 22 декабря, Масленица – 4-5 февраля, Ярило – 20 марта, Радуница – 5 мая, Купало – 21 июня, Перун – 5 августа, Хорс – 22-23 сентября, Деды – 6-7 ноября.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Научная библиография на темы язычества объединяет более полутора сотен работ (Осипова, 2000). Славянское язычество в них рассматривается представителями разных дисциплин – истории, этнографии, филологии, фольклористики. Как пишет представитель историко-философской школы О. С. Осипова, «археологическая наука даёт ответ на вопросы о внешней стороне древнеславянского быта и, что особенно ценно, культа, описывая символику языческих предметов и устройство мест и святилищ. Археология помогает решить вопросы о преемственности праславянских и славянских культур, об этнической эволюции славян. История выявляет нам сохранившиеся в веках письменные свидетельства и упоминания об обычаях и верованиях древних славян, о языческих богах и мифологических персонажах. Этнография позволяет воочию видеть остаточные формы древних славянских обрядов и обычаев, раскрывает их смысловую наполненность. Фольклористика даёт возможность познать славянскую языческую духовную культуру, преломленную через сказки, былины, предания, легенды, народные духовные стихи, обрядовые песни и тексты, сакральные заклинания и заговоры» (Осипова, 2000).

На мой взгляд, в этом списке не хватает представителей естественных наук, которые смогли бы оценить естественнонаучные аспекты славянского язычества . Это нужно, в первую очередь для того, чтобы отделить Традицию от Веры, то есть естество, составляющее основу Традиции, от мистики, привнесённой в славянскую жизнь христианством. И, таким образом, восстановить мировоззрение наших предков в незамутнённом, не «разбавленном» христианством виде.

В том числе это касается и обрядности , которая, на взгляд «неверующего» человека, в основе своей является «игровой» формой сохранения памяти о событиях глубокой древности , следовательно, может содержать в себе информацию конкретного исторического и (или) мировоззренческого характера. Так, то, что изложено выше уже позволяет сделать некоторые выводы. Например, опровергнуть недобросовестные «сведения» о человеческих жертвоприношениях на славянских святилищах. Во-первых, нет остатков таких «треб» в археологических исследованиях, во-вторых, им ни принципиально, ни содержательно не находится места в солнечной славянской обрядности — ни связанной с Ярилой, ни с Купалой, ни с Дедами, ни с Масленицей и так далее. Всё ровно наоборот — в Масленицу славяне по сию пору хоронят саму смерть.

Литература:

1. Ломоносов М. В. Древняя Российская история от начала Российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого или до 1054 года. – СПб, Императорская Академия Наук, 1766. – С. 145.
2. Осипова О. С. Славянское языческое миропонимание (философское исследование). – М.: 2000. – С. 60.
3. Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. М.: 1865-1869. Т. 1-3.
4. Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. - М.: Наука, 1981.
5. Русанова И.П., Тимощук Б. А. Языческие святилища древних славян. – М.: Ладога 100, 2007 – С. 304.
6. Седов В.В. Восточные славяне в VI-XIII вв. / Серия: Археология СССР. М.: 1982. – С. 328.
7. Ченченкова О. П. Каменная скульптура лесостепной Азии эпохи палеометалла III — I тыс. до н. э. – Екатеринбург, Тезис, 2004. – С. 342.
8. Клёсов А. А. Происхождение славян: Очерки ДНК-генеалогии. - М.: Алгоритм, 2015. - С. 512.
9. Седов В. В. Древнерусское языческое святилище в Перыни. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры, вып. 50. 1953. С. 92-103.
10. Славянские древности: Этнолингвистический словарь: в 5 т. / Под общей ред. Н. И. Толстого; Институт славяноведения РАН. - М.: Международные отношения, 2004. - Т. 3: К (Круг) - П (Перепелка). - С. 697.

Здесь рассматриваются далеко не все стороны языческого мировоззрения восточных славян. Это - тема специального исследования (Рыбаков В. А., 1974, с. 3-30). Мы затрагиваем лишь отдельные вопросы славянского язычества, решение которых непосредственно связано с изучением остатков материальной культуры, полученных в результате археологических изысканий.

Вопрос о характере и устройстве языческих святилищ восточнославянских племен давно интересовал исследователей. Многие ученые пытались представить, как выглядели дохристианские места молений и жертвоприношений. Однако фактических данных для освещения этого вопроса до недавнего времени не было. Некоторые исследователи, обращая внимание на языческие храмовые постройки у балтийских славян, полагали, что и на Руси в дохристианский период существовали подобные культовые сооружения из дерева. Другая группа ученых указывала на то, что русские летописи ничего не сообщают о существовании языческих храмов в восточнославянской среде, а в архитектуре древней Руси отсутствуют какие-либо следы дохристианского культового строительства. Эти историки утверждали, что восточные славяне-язычники не воздвигали культовых сооружений, а совершали моления, обряды и гадания «под овином, под рощением, или у воды».

Положение серьезно изменилось в результате археологических раскопок трех последних десятилетий, когда были получены материалы, позволяющие восстановить облик целого ряда языческих святилищ в различных районах восточнославянского расселения.

Одним из интереснейших языческих сооружений восточных славян является святилище Перуна, исследованное близ Новгорода Великого в урочище Перынь (рис. 18), которое расположено там, где Волхов вытекает из оз. Ильмень (Седов В. В., 1953а, с. 92-103). Перынский холм, окольцованный по склонам сосновой рощей, величественно и живописно господствует над северными низменными и безлесыми берегами Ильменя. Очевидно, здесь находилось не рядовое, а центральное святилище словен новгородских. Во время языческих празднеств на холме могло собираться большое количество людей.

Центральную часть святилища составляла приподнятая над окружающей поверхностью горизонтальная площадка в виде правильного круга диаметром 21 м, окруженная кольцевым рвом шириной до 7 м и глубиной более 1 м. Точно в центре круга раскопками выявлена яма от столба диаметром 0,6 м. Здесь стояла деревянная статуя Перуна, которая, как сообщает летопись, в 988 г. была срублена и сброшена в Волхов. Перед идолом находился жертвенник - круг, сложенный из булыжных камней.

Ров, окружавший культовую площадку, представлял в плане не простое кольцо, а ободок в виде громадного цветка с восемью лепестками. Такую форму придавали ему восемь дугообразных выступов, расположенных правильно и симметрично. В каждом таком выступе на дне рва во время языческих празднеств разжигали ритуальный костер, а в одном из них, восточном, обращенном к Волхову, судя по количеству углей и прокаленности материка, горел «неугасимый» огонь (табл. LXXIII, 9).

В планировке святилища, вероятно, можно видеть геометризированное изображение одного из цветков, посвященных Перуну. Известно, что славяне-язычники любили посвящать громовержцу цветковые растения. Окружавший площадку с идолом ров, подобно курганным ровикам, имел ритуальное значение. Что касается костров, зафиксированных во рву, то имеются непосредственные свидетельства письменных источников об огне как священной принадлежности богослужения Перуну: «Ему же яко богу жертву приношаху и огонь неугасающий за дубового древия непрестанно паляху» (ПСРЛ, II. с. 207). Впрочем, костры были обязательным атрибутом не только святилищ, посвященных Перуну.

Более скромны святилища, обнаруживаемые среди лесов и болот и внешне похожие на городища. Эти культовые сооружения обычно называются болотными городищами. Они известны во многих регионах восточнославянского расселения, в том числе в земле смоленских кривичей (Седов В. В., 1962в, с. 57 - 64), на Псковщине, в Припятском Полесье и других местах.

Форма этих культовых мест в плане округлая или овально округлая, диаметры площадок от 14 до 30 м. Площадки чаще ровные, горизонтальные, как в Перыни, в других случаях - выпуклые со слегка приподнятой серединой, в третьих - имеют небольшую воронкообразную вогнутость. Они оконтурены обычно кольцевым рвом и невысоким валом, иногда - одним рвом, иногда - двумя валами, между которыми находится неглубокий ров. Валы незначительны по размерам, и их вершины обычно ниже поверхности культовых площадок (табл. LXXIV, 7). Военно-оборонительного значения эти валы не могли иметь и, очевидно, как и рвы, носили культовый характер.

Устраивались такие святилища на небольших естественных островках среди болот или в конце низких мысов, образуемых болотистыми низинами, и возвышались над уровнем окружающей местности всего на 2-5 м. Известны и искусственно насыпанные святилища. Таково, в частности. Красногорское на Смоленщине. В траншее, заложенной в восточной части его площадки, на материке выявлена вымостка размерами 3,5X3 м, сложенная в один ярус из непригнанных друг к другу булыжников и колотых камней. Все камни носили следы огня, промежутки между ними были заполнены зольным слоем, а выше залегал мощный слой золы с обгорелыми бревнами (Лявданский А. Н., 1926, с. 266- 269). По-видимому, вымостка была сооружена перед тем как насыпали возвышение, и на ней был зажжен ритуальный костер, чтобы освятить место будущего святилища.

Таблица LXXIII. Языческие святилища и культовые предметы
1 - Псков; 2 - Кветунь, курган 4; 3, 6-8 - Новгород;
4 - капище в Киеве (зарисовка В. В. Хвойки); 5 - Коханы, курган 9; 9 - Перынское святилище (реконструкция)
1-3, 5-7 - цветной металл; 8 - дерево

Таблица LXXV. Каменные идолы
1 - Новгородская обл.; 2 - Слоним; 3 - Псковская обл.; 4 - Себеж; 5 - Акулинино, Московская обл.

Таблица LXXVII. Языческие привески-амулеты
1 - Сарогожское; 2 - Залахтовье, курган 17; 3, 13 - Городище, курганы 1985 и 2085; 4 -Исакове, курган 444; 5 - Рутшшцы, курган 75; 6 - Низинка; 7 - Трашковичи, курган 15; 8 - Кветунь, курган 4; 9 - Гнездово, Лесная группа, курган 47; 10 - из костромских курганов; 11 - Щуковщина, курган 56; 12 - Коханы, находка вне курганов
1-3, 5-12 - цветной металл; 4 - раковина-каури; 13 - клык на бронзовом колечке

Таблица LXXVIII. Языческие амулеты
1 - Пежовицы, курган 8; 2 - Ущевицы, курган 4; о, 10 - Терпилицы (5 -курган 21; 10 - курган 29); 4 - Кабанское, курган 443; 5 - Коханы, курган 11; 6 - Большая Брембола, курган 1460; 7 - Хрепле,
. 3, 29);
курган 5; 5 -Беседа, курган 61; 9 - Загорье, курган 7; 11 - Кожино; 12 - Еровщина, курган 4 1-12 - цветной металл

На Смоленщине культовые места рассматриваемого типа датируются VIII-X вв. По-видимому, и в других местах они относятся к тем же столетиям или - шире - ко второй половине I тысячелетия н. э.

Раскопочные исследования на этих памятниках не производили. Поэтому пока трудно сказать, стояли ли на таких святилищах деревянные идолы или каменные изваяния, которые найдены в тех же местах, где известны памятники описываемого облика.

Топографическое положение восточнославянских святилищ зависит от особенностей и рельефа местности. В низких равнинных местах они устраивались на всхолмлениях среди болот. В землях с сильно изрезанным или холмисто-гористым рельефом святилища сооружались на вершинах возвышений, часто занимающих господствующее положение на местности. Однако те и другие имели однородное строение. Основу их составляли небольшие круглые или овально округлые площадки с горизонтальной или слегка поднимающейся к центру поверхностью, окольцованные рвом или валом.

Святилища на высоких местах характерны, в частности, для Северной Буковины (Тимощук В. О., 1976, с. 82-91). Одно из них - в Ржавинском лесу - было сооружено на высоком всхолмлении около ключей. Его ровная округлая площадка имела 2ч м в поперечнике и была обнесена валом высотой 1,5 м и рвом шириной 5-6 м. На вершине вала были устроены специальные площадки из камней, на которых, очевидно, в моменты языческих празднеств и молений разжигались ритуальные костры. Имелся еще второй концентрический вал, также с примыкающим к нему рвом. Его диаметр 60 м. На вершине вала тоже были устроены площадки-уступы для ритуальных костров.

При раскопках на склоне первого вала обнаружен каменный четырехгранный столб без каких-либо изображений. Его высота 2,5 м, размеры основания 0,9 X 0,6 м, кверху он становился более тонким. В языческое время, как полагает исследователь памятника Б. А. Тимощук, каменный столб стоял в центре круглой культовой площадки, выполняя функции идола. В период борьбы христианства с язычеством его, очевидно, свалили и сбросили за пределы центральной площадки святилища.

Святилище в Ржавинском лесу расположено в центре гнезда славянских поселений VIII-X вв. Так же было размещено и святилище, обследованное тем же исследователем в Горбове, на высоком берегу р. Прут.

На вершине высокой горы находилось и святилище под Каневом на Днепре. Оно занимало довольно ровную площадку каменистой горы Пластунка. В центре площадки раскопками выявлена круглая в плане яма диаметром 1,85 м и глубиной 1,2 м. Исследователь памятника полагает, что в ней находилось основание идола, сделанного, очевидно, из дерева (Мезенцева Г. Г., 1968, с. 131).

Все эти святилища обслуживали более или менее крупные регионы, включавшие по нескольку, а
иногда и по нескольку десятков поселений. По-видимому, это были племенные культовые места. В отличие от Перынского святилища, служившего для совершения языческого культа словен новгородских, другие охарактеризованные здесь памятники, нужно полагать, были культовыми центрами малых или первичных племен, в результате объединения которых и формировались союзы племен, известные русским летописям. Важнейшим признаком таких племенных святилищ является их изолированное от поселений положение. Жители окрестных селений собирались на этих святилищах в основном во время крупных языческих празднеств и молений или же в связи с событиями, важными для племени. По строению эти святилища отличались одно от другого частностями. Общими элементами, очевидно обусловленными единством языческого мировоззрения восточных славян, были их круглая форма с идолом или столбом в центре и ритуальные костры.

Помимо племенных святилищ, у восточных славян были и небольшие, устраиваемые непосредственно на поселениях и предназначенные для более узкого круга людей. Они, по-видимому, служили для повседневных молений, на них собирались преимущественно жители тех поселений, где они находились, и, может быть, соседних селений, когда-то отпочковавшихся от основных.

К числу таких небольших святилищ принадлежит Ходосовичское, расположенное на берегу оз. Святое, в земле радимичей (Нуза А. В., Соловьева Г. Ф., 1972, с. 146-153). Устроено оно было на окраине поселения второй половины I тысячелетия н. э., на мысе песчаной дюны, вытянувшейся вдоль края озера. Само святилище датируется концом X - началом XI в. Его центральную часть составляла горизонтальная, круглая в плане площадка диаметром 7 м, окольцованная канавкой шириной 0,4 м. В центре площадки открыта яма от деревянного столба-идола. В кольцевой канавке, по-видимому, стоял невысокий частокол, ограждавший площадку с идолом (табл. LXXIV, 5). С четырех сторон на расстоянии до 2 м от края площадки имелись серповидные в плане корытообразные углубления, ориентированные по сторонам света. Во время языческих ритуалов в них горели костры (западный край святилища подмыт водами озера, поэтому раскопками зафиксированы только три серповидные ямы с огнищами).

Святилище, исследованное на городище роменско-боршевской культуры у с. Нижний Воргол в бассейне среднего Дона, устроено также в мысовой части (Москаленко А. Н., 19666, с. 203-209). Это глинобитная обожженная площадка округлой формы диаметром 12 м. В ее середине находилась яма от деревянного идола, а вблизи - жертвенник (сильно прокаленная глина с золой), в котором обнаружены кости лошади и железные наконечники стрел. Исследователь городища полагает, что конское мясо и стрелы были принесены в жертву языческому богу. Глиняную площадку окаймляли ямы, в которых во время молений и празднеств зажигали ритуальные костры.

На поселении VI-VII вв. в урочище Гнилой Кут на окраине г. Городок на Подолии исследовано святилище, состоявшее из прямоугольной площадки (2,3X1,5 м), выложенной небольшими плоскими камнями, и круглого кострища, устроенного в углублении около восточного края площадки. Среди остатков костра обнаружены обожженные кости животных и фрагменты глиняной посуды (Приходнюк О. М., 1975, с. 98, 99).

К этому же типу святилищ принадлежит Киевское, открытое еще в 1908 г. раскопками В. В. Хвойки и повторно исследованное в 1937 г. (Хвойко В. В., 1913, с. 66; Каргер М. К., 1958, с. 105-112). Оно находилось в средней части довладимирова города, на Андреевской горе. Капище было сложено насухо из неотесанных камней и образовывало в плане неправильный прямоугольник с округленными углами и с четырьмя выступами по сторонам света. Размеры его около 4,2 X 3,5 м, высота - 0,4 м (табл. LXXIII, 4). К югу от этого сооружения находился слой пережженной глины, который, по мнению В. В. Хвойки, был жертвенником. Около него обнаружено много костей домашних животных.

Киевское святилище датируется VIII-X вв. Оно расположено в самой сердцевине княжеского двора, и, может быть, перед ним клялись и совершали жертвоприношения языческим богам киевские князья IX и X вв. Олег, Игорь и Святослав. Летописи сообщают, что в 980 г. Владимир Святославич соорудил новое святилище за пределами территории, защищенной городским валом, в отдалении от древнего: «И постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а усъ златъ, и Хърса, Дажьбога, и Стрибога, и Симарьгла, ы Мокошь» (ПВЛ, I, с. 56).

Языческие святилища у восточных славян были распространены широко. По устройству они ие были одинаковыми.

Оригинальное святилище VIII - IX вв. исследовано в Шумеке близ Житомира (Русанова И. Я., 19666, с. 233 - 237). Оно было устроено на отроге невысокого берега р. Гнилопять, занимая укромное место, и представляло собой врезанную в грунт неглубокую плоскую яму размерами 14X11 м. В ней выявлены следы столбов и огня и обнаружены камни. Конфигурация ямы сложная. Исследователь памятника называет святилище крестообразным. Б. А. Рыбаков увидел в нем антропоморфные очертания: «Обозначены голова, раскинутые в стороны женские груди, обрисованы бедра и внизу ступни ног. Самый массивный столб приходится на месте сердца этой гигантской женской фигуры, распростертой по высокому берегу реки. В кострище найдены кости птицы и быка. Возможно, что перед нами своеобразная форма жертвоприношения какому-то значительному женскому божеству: Макоши, Живе, а может быть, и богине смерти Бабе-Яге (рядом расположен могильник, а сама фигура помещена головой на север, к царству мрака и смерти). О женской сущности божества говорят и пряслица для веретен, найденные в этом своеобразном святилище» (Рыбаков Б. А., 1974, с. 14, 15).

Деревянные культовые постройки того типа, что известны по описаниям Саксона Грамматика (XII в.) у балтийских славян, в регионе расселения восточнославянских племен не встречены. Раскопками последних лет в Гросс Радене (Шверинский округ ГДР) выявлены и исследованы остатки одного из языческих храмов северо-западных славян. Это было прямоугольное в плане сооружение размерами 12,5X7 м. Стены святилища составляли вертикально поставленные бревна, которые с наружной стороны были обшиты уплощенными брусьями. Сверху брусья были оформлены в виде схематически вырезанных изображений человеческих голов. Над входом в храм висел череп зубра - символ силы и благополучия (Herrmann /., 1978, S. 19-27).

Оказалось, что этот храм и подобные ему, зафиксированные раскопками в других местах расселения балтийских славян, имеют аналогии в культовом строительстве кельтов. Их происхождение, очевидно, обусловлено давними контактами части славянских племен с кельтами где-то в верховьях Вислы или Одры.

Имеются данные о языческих молениях славян в овинах, т. е. хозяйственных постройках, связанных с земледелием. Трудно сказать, насколько широко был распространен этот обычай у восточных славян.

В источниках отмечено поклонение славян горам и источникам, рощам и отдельным растениям.

Священным деревом славян-язычников был дуб. Культ этого дерева тесно связан с культом Перуна. Константин Багрянородный (X в.) описывает жертвоприношение купцов-русов у священного дуба на острове Хортице на Днепре. Упоминания о дубе как священном дереве имеются и в других письменных источниках, касающихся восточных и западных славян.

Дважды - со дна Днепра, а также в нижнем течении Десны (между Черниговом и Остером) - были подняты стволы дубов, стоявших на берегах этих рек и подмытых еще в древности. Эти деревья, несомненно, были объектами культового почитания. В стволах дубов оказались вбиты соответственно девять и четыре кабаньих клыка (остриями наружу). Вероятно, деревья с клыками играли ту же роль, что и дуб на острове Хортице.

В северо-западной части восточнославянской территории в раннем средневековье было распространено культовое поклонение камням. Культ камня в различных видах относится здесь к давней эпохе и по своему происхождению не связан со славянским этносом. Славяне, по-видимому, унаследовали культ поклонения камням от аборигенного населения.

Памятниками этого культа являются крупные камни с ямками, с выемками - отпечатками ног человека или животного (так называемые камни-следовики), известные в Новгородско-Псковской земле и на территории Белоруссии (Мялешко М., 1928, с. 155-182). В отдельных местностях этнографами зафиксировано реликтовое сохранение культового поклонения этим камням; дождевая вода из ямок и углублений на камнях представлялась «святой»; вплоть до начала XX в. на эти камни клали цветы или приносили пищу. В христианское время на культовых камнях стали высекать христианские эмблемы.

Идолы-кумиры были важнейшими атрибутами как племенных, так и поселенческих святилищ восточного славянства. Наиболее распространены деревянные статуи. Об этом свидетельствуют и материалы археологии, и письменные источники. «Не суть бози, но древо» (ПСРЛ, I, с. 82), - упрекали христиане язычников. Перун, поставленный Владимиром Святославичем в Киеве, был деревянным, из дерева был сделан и идол главного святилища новгородских словен в Перыни.

Деревянные идолы восточных славян, судя по описаниям, - столбы, наверху которых изображалась человеческая голова. До нас они не дошли, поэтому их облик в полной мере нельзя воссоздать. Может быть, некоторое представление о них дают деревянные скульптурные находки из новгородских раскопок (Колчин Б. А., 1971, с. 41-44). Прежде всего это - палочки с навершиями, вырезанными в виде головы мужчины. Очевидно, они связаны с языческими верованиями, поскольку никакой утилитарной значимости не имели. По-видимому, это идолы - фигурки «домовых», покровителей семьи или защитников от злых духов. Одна из них изображена в табл. LXXIII, 8. Перед нами фигурка старца, на несколько уплощенном лице которого переданы глаза, нос, борода. На голову надета шапка.

Миниатюрные деревянные культовые фигурки неоднократно находили на западнославянских землях (Herrmann /., 1971, S. 210, 211, Bild 58-60; Hensel W., 1978, s. 13-15). Среди них одна, происходящая из Волина, имела четырехликое изображение головы, остальные в общих чертах сходны с новгородскими деревянными скульптурами.

В разных местах восточнославянской территории найдены каменные идолы, свидетельствующие о том, что в среде славян-язычников широкое распространение получили и изображения божеств, выполненные из камня. Так называемый новгородский идол, обнаруженный в 1893 г. при расчистке русла Шексны и Белозерского канала, высечен из гранита (табл. LXXV, 1). Высота его 0,75 м. Примитивным рельефом выполнены глаза, рот и подбородок. Голова увенчана шляпой (Порфиридов Н. Г., 1930, с. 31-33).

Себежский идол (табл. LXXV, 4) найден в болоте; Это танитная голова мужчины в шляпе с округлой тульей и прямыми полями. Лицо идола выделено из остальной массы камня - два глаза выбиты в вице щелок, двумя продольными линиями передан немного выступающий нос, рот высечен в виде горизонтальной черты. Высота идола 0,67 м (Гуревич Ф. Д., 1954, с, 176-179).

Идол, найденный в ручье близ р. Пскова, представляет собой довольно грубо высеченную гранитную фигуру человека высотой 0,7 м (табл. LXXV, 3).

Акулининское изваяние (табл. LXXV, 5), обнаруженное в земле вятичей - близ деревень Акулинино и Долматово в Подольском р-не,- погрудная фигура без шапки. Здесь объемно выделены лицо и подбородок. Глаза, нос и рот обозначены лишь врезанными линиями.

Слонимский идол, в отличие от Акулининского, имеет рельефно изображенное лицо, с хорошо выраженными в профиль носом, губами и подбородком (табл. LXXV, 2). Высота изображения 46 см. Сделан он, как и Акулининский, из известнякового камня (Stabrnwski 1939, s. 24-26).

Каменные идолы (табл. LXXIV, 2) найдены и в других местах восточнославянской территории (Штыхов Г., В., 1964, с. 66, 67; Никитина В. Б., 1971, с. 317, 318).

В южнорусских землях, где славянская культура испытала воздействие давних цивилизаций, известны более сложные языческие идолы. Так, у с. Яровка Черновицкой обл., на древнерусском поселении обнаружен двуликий каменный идол (табл. LXXIV, 6). Это столб высотой 1,7 м. Посредством грубой оббивки на нем схематично изображены два плоских лица, повернутых в противоположные стороны. Контуры лиц, глаза, нос и рот обозначены ямками. Одна, по-видимому мужская, голова изображена в остроконечном головном уборе; лицо другой, очевидно, принадлежит женщине, на голове которой шапки нет (Тимощук Б. О., 1976, с. 91, 92, рис. 45).

Наиболее примечательным памятником славянского язычества является Збручский идол, найденный у подножия холма в Збруче, притоке Днестра, близ Гусятина, и ныне находящийся в Краковском археологическом музее (рис. 19; табл. LXXVI). Условно этот идол называется Святовитом, и ему посвящены десятки научных исследований (Срезневский И. И., 1853, с. 163-183; Гуревич Ф. Д., 1941, с. 279-287; Beranova М., 1955, s. 804-808; Rosen- Przeworska /., 1963, s. 111-118).

Изваяние представляет собой высокий (2,7 м) четырехгранный столб, на каждой из четырех сторон которого имеются серии изображений. Манера изображений плоскостная и схематичная. Переданы лишь основные контуры. Детали, может быть, выполнялись раскраской. Следы краски выявлены во впадинах известнякового столба.

Общий космогонический смысл Збручского идола и изображений на каждой из четырех граней его расшифрован и интерпретирован Б. А. Рыбаковым {Рыбаков Б. А., 19536, с. 75-79).

Три горизонтальных яруса изображений Збручского изваяния символизируют распространенное деление вселенной на небо - мир богов, землю, обжитую людьми, и преисподнюю (подземный мир), таинственные обитатели которой держат на себе землю.

Наверху, на каждой из четырех сторон столба, изображены в рост фигуры четырех божеств, увенчанных одной общей шапкой. На главной лицевой стороне помещено женское божество с турьим рогом-ритоном в правой руке. Это - богиня плодородия с рогом изобилия. По левую сторону от нее - мужская фигура бога-воина с саблей у пояса и конем внизу. Скорее всего это Перун. По правую сторону от главной богини помещено другое женское божество с каким-то кольцом в правой руке. На тыльной грани - изображение мужского божества без атрибутов. Эти фигуры имеют строгие позы, как бы говорящие об их неземном происхождении.

В среднем поясе помещены чередующиеся фигуры мужчин и женщин. Это - земля с хороводом взявшихся за руки людей.

Нижний ярус - три фигуры усатых мужчин. Это - подземные боги, поддерживающие находящийся над ними земной шар.

Збручский идол проливает свет на языческие представления славян о трехъярусном строении мира. Такое представление сложилось в далекой древности и было распространено у разных народов. Единая шапка четырех небесных божеств, может быть, отражает идею единого высшего бога.

При археологических раскопках курганов и поселений восточных славян встречены металлические изображения языческих божеств. О находке бронзового идола в кургане Черная Могила сказано ниже.

В Новгороде найдена небольшая свинцовая фугурка человека, стоящего на высоком столбе-пьедестале (табл. LXXIII, 3). Это мужчина с большими усами, в длинной рубахе, с руками, упирающимися в бока. Судя по всем признакам, эта металлическая фигурка изображает славянского громовержца Перуна (Арциховский А. В., 1956, с. 35, 36).

По всей вероятности, изображением Перуна является и другая фигурка - металлическая привеска, обнаруженная в новгородском культурном слое XII в. (Янин В. Л., Колчин Б. А., Хорошев А. С., 1976, с. 49). Фигурка плоская литая, с изображением только на лицевой стороне. Изображен мужчина с бородкой, руки согнуты и упираются в бока. Одет он в длинную рубаху со складками, на голове - шапочка, переходящая в ушко для подвешивания (табл. LXXIII, б).

Подобные металлические миниатюрные культовые фигурки, изображающие мужских божков в подбоченившейся позе, известны и на западнославянской территории (Niederle L., 1913, s. 419; obr. 34; Vana Z., 1977, obr. 95). Напрасно П. М. Алешковский полагает, что описываемый здесь амулет завезен в Новгород язычником из Прикамья {Алешковский П. М., 1980, с. 284-287). Скорее, наоборот, подобные изображения, найденные в Прикамье, имеют новгородское происхождение. Именно с XII в. на поселениях Пермско-Камского края появляются предметы древнерусского происхождения, свидетельствующие о проникновении новгородцев на просторы Севера.

Подобное изображение человека, но с поднятыми вверх руками, есть на небольшой бляшке, найденной в Пскове (табл. LXXIII, 1). Ноги мужчины, чуть согнутые, как бы приплясывающие, напоминают о серебряных фигурках Мартыновского клада.

Идолом была и бронзовая фигурка мужчины с разведенными в стороны руками и подогнутыми ногами, найденная в кургане близ с. Сарогожское в Весьегонском р-не (Каталог, 1907, с. 60). Он изображен в короткой одежде, перехваченной поясом, и в маленькой, но довольно высокой шапке. Черты лица неясны (табл. LXXIV, 3).

Весьма близкая бронзовая привеска-идол (табл. LXIV, 4) - подбоченившаяся мужская фигурка с прической «в скобку» и в рубахе до колен - найдена на берегу Волги в Зубцове {Рикман Э. А., 1951, с. 73).

В Черниговском кургане Черная Могила (X в.) в погребении князя обнаружен небольшой бронзовый идол. Его плохая сохранность не позволяет описать детали. По-видимому, божество изображено сидящим и что-то держащим в руке, может быть рог {Рыбаков Б. А., 1949а, с. 43, рис. 17). Фигурка вполне объемна, с правильными пропорциями тела.

Перечисленными находками пока исчерпываются восточнославянские изображения языческих богов. Русская деревня в XI-XII вв. была еще в значительной массе языческой. Однако многие фигурки, найденные в курганах и селищах того времени, не всегда можно с уверенностью связывать с изображением божеств.

Среди курганных материалов многочисленны украшения, обусловленные языческими символикой и мифологией. Особый интерес представляют привески-амулеты. Они связаны с заклинательной магией. В отдельных погребениях встречены целые наборы амулетов, подвешенных на цепочках к общей основе.

В одном из курганов у д. Кветунь около Трубчевска {Падин В. А., 1958, с. 221, 222) набор амулетов состоял из семи витых проволочных звеньев и двух проволочных цепочек из восьмеркообразных звеньев, к которым были привешены бронзовая ложечка, подвеска-серп, костяная уточка, бронзовый широкосрединный неспаянный перстень с кружковым орнаментом и миниатюрный гребень с головками в виде коньков (табл. LXXIII, 2). Ручка ложечки отлита в виде человеческой фигурки в плаще или накидке, складки которых видны на туловище и ногах. Правая нога длиннее левой, что создает впечатление идущего человека. На голове имеется петля для подвешивания (табл. LXXVII, 8).

Набор амулетов из Сарогожских курганов (Репни- ков Н. И., 1904, с. J7, 18) носили на цепочке длиной 65 см, надеваемой на шею. К цепочке были подвешены ложечка, конек, бубенчик, кабаний клык (табл. LXXVII, 1), а также янтарная и костяная лапчатая привески, крестик и костяная копоушка.

Обычно же амулеты подвешивались на коротких или длинных цепочках, носимых на груди. Такая цепочка найдена в одном из Трашковических курганов (Булычов Н. И., 18996, с. 60, 61). К ней на колечке подвешен пластинчатый конек, в переднюю ногу его вдето проволочное колечко, в заднюю - такое же колечко с двумя привесками - клыками животных и третьей - костяной пластинкой (табл. LXXVII, 7). К этому же типу принадлежит цепочка из двух рядов перевитых звеньев с пластинчатым коньком-привеской и бубенчиками (табл. LXXVII, 12), происходящая из Кохановских курганов (Булычов Н. И., 18996, с. 79). Нередко комплекс привесок-амулетов при помощи цепочек прикреплялся к специальным ажурным бляхам-цепедержателям (табл. LXXVII, 6; LXXVIII, 5). Среди амулетов имеются ложечки, ключи, пилки и ажурные пластинчатые уточки.

Значительно чаще привески-обереги встречаются в курганных захоронениях не в наборах, а индивидуально. Это те же ложечки, ключи, бубенчики, гребни, клыки или челюсти животных, топорики и разно-образные зооморфные подвески.

Ложка - символ сытости, благосостояния и довольства. Привеска-ключ (табл. LXXVII, 11) - символ богатства и сохранности. Обереги-клыки (табл. LXXVII, 13) и когти хищников служили «для отпугивания зла». Челюсти хищников в числе амулетов скорее всего имели апотропеический смысл. Бубенчики в составе наборов привесок-амулетов при малейшем движении начинали колебаться и издавали звон, что, очевидно, имело какое-то магическое значение. Иногда они привешивались на колечках индивидуально (табл. LXXVIII, 9). По-видимому, амулетами были и привески из раковин-каури (табл. LXXVII, 4).

В славянском язычестве топор был символом Перуна. Еще в X-XII вв. образ Перуна у славян-язычников ассоциировался с летящим по небу огненным топором (Даркевич В. П., 1961, с. 91-102). В древнерусских курганах встречаются миниатюрные топорики, положенные погребенным с суеверно-ритуальны¬ми целями. Известны и амулеты-топорики (табл. LXXVII, 3, 5), впрочем, довольно редкие в славянских курганах. Возможно, это обусловлено особой значимостью таких символических изображений.

Весьма редки и привески в виде мечей. Одна из них найдена в кургане 47 Лесной группы Гнездовского могильника (Авдусин Д. А., 1952а, с. 98). Привеска железная, имеет прямое перекрестие и треугольный набалдашник с отверстием, куца встав¬лено колечко для подвешивания.

Весьма распространенными были прпвески-лунницы, связанные с культом луны. «Если руководствоваться мифологией, то их следует считать принадлежностью девичьего убора, так как Селена богиня Луны - была покровительницей девушек» (Рыбаков В. А., 1971, с. 17).

С глубокой древности в языческом мировоззрении образ женщины, ожидающей рождения ребенка, переплетался с образом прорастающего в земле зерна. Привески в виде молодого ростка-крина (табл. LXXIII, 5), встречаемые в курганных захоронениях и входящие в состав некоторых древнерусских кладов домонгольского времени, символизировали рождающую жизненную силу женщин.

На окраинах славянской территории, там, где славяне непосредственно соприкасались с финно-угорским населением, в курганных погребениях встречаются привески-игольники (табл. LXXVII, 10). Их тоже можно отнести к культовым предметам, так как некоторые из игольников имеют языческие шумящие привески.

Довольно многочисленную группу амулетов восточных славян образуют зооморфные привески. Это плоские изображения птиц и животных, очевидно, обладавших культовыми животворными свойствами.

Среди зооморфных привесок часто встречаются амулеты, называемые коньками (табл. LXXVIII, 3, 4). Конь был символом добра и счастья и связывался с культом Солнца. Может быть, поэтому на многих коньковых привесках имеются солнечные знаки - кружковый орнамент. Впрочем, Б. А. Рыбаков, отмечая явно неконское изображение ушей и передних ног у этих стилизованных животных, полагает, что они изображали рысь, «или, как ее звали в древней Руси иносказательно, „лютого зверя»» (Рыбаков Б. А., 1971, с. 21, 23).

К коньковым амулетам принадлежат и привески с более тяжеловесными изображениями (табл. LXXVIII, 2, 10). Они орнаментированы, иногда с головы спускается уздечка.

Привески-уточки (табл. LXXVIII, 5, 6) характеризуются точностью изображения. Отчетливо схвачен общий силуэт птицы. Хвосты уточек и прорези оформлены различно.

Широко представлены привески в виде фантастического зверя (табл. LXXVIII, 1, 8). У него широкая выпуклая грудь. На несколько вытянутой шее приподнята голова, увенчанная ушами-лунницами. В изображении сочетались черты животного с чертами птицы. В одних случаях ноги раздвинуты, и можно догадаться, что изображен четвероногий зверь, иногда это - зверь с птичьим туловищем.

Встречаются также привески в виде собак (табл. LXXVIII, 11), зайцев, соколов, оленей (табл. LXXVIII, 12). Из Хреплевских курганов на верхней Луге происходит привеска-рыба (табл. LXXVIII, 7).

Все эти привески в виде животных, птиц и рыб плоские и многие из них прорезные. Орнаментирована, как правило, одна сторона. На всех привесках имеется ушко для подвешивания. Носили их обычно на груди на шнурках, реже - на цепочках.

От финно-угорского мира к славянам северной полосы Восточной Европы попали полые подвески- уточки с рельефным зигзаговидным орнаментом. К ним обычно привешивались подвески-«гусиные лапки» или колоколовидные.

Языческая символика широко представлена не только в деревенских курганных материалах, но и на предметах художественного ремесла, происходящих из городов древней Руси,- браслетах, колтах, монистах и диадемах (Рыбаков Б. А., 1967, с. 91- 116; 1971).

Из письменных источников известно, что восточные славяне-язычники приносили в жертву идолам животных, зерно, различные вещевые подарки, совершались и человеческие жертвоприношения (ПСРЛ, I, с. 82). Возле изображений языческих божеств происходили гадания, ритуальные жребии, язычники клялись «по русскому закону… оружьемъ своим и Перуном богомъ и Волосом скотьим богомъ» (ПСРЛ, I, с. 32).

Важнейшей составной частью славянского языческого культа были празднества и ритуальные пиры. Следами одного из культовых пиров - братчины - является упомянутое выше приношение деревянных ковшов и кусков воска, зафиксированное раскопками в Новгороде в слоях первой половины X в. (Седов В. В., 1956, с. 138-141). Празднества и пиры сопровождались культовыми, по словам летописца - «бесовскими», плясками и песнопениями (ПСРЛ, I, с. 14) под игру на лютнях, гуслях или свирели. В Новгороде найдена маска из кожи (рис. 20), которую носили на лице во время таких «игрищ». Арабский историк IX в. Ибн Русте свидетельствует, что восточным славянам были известны как струнные, так и духовые инструменты (Новосельцев А. П., 1965,
с. 388). Некоторые из них изучены археологами по материалам раскопок древнерусских городов (Колчин Б. А., 1978, с. 358-366).

Во второй половине I тысячелетия н. э. главным божеством восточных славян был, очевидно, Перун - общеславянский бог грома и молний. По-видимому, о нем писал византийский автор VI в. Прокопий Кесарийский: «Они [славяне и анты] считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всем» (Прокопий из Кесарии, с. 297).

Экономическая основа жизии славянства - земледелие - наложила значительный отпечаток на языческие верования. Согласно языческому календарю, большинство обрядовых празднеств отражало определенный цикл сельскохозяйственных работ. Сельскохозяйственные продукты были основными в языческих жертвоприношениях. С аграрным культом были, по-видимому, связаны божества солнца Даждьбог и Хоре. Велес - скотий бог и, может быть, бог богатства, судя по этнографическим сведениям, имел отношение и к обрядам, связанным с уборкой урожая (Бестужев-Рюмин К., 1872, с. 15). Определенную роль в земледельческом культе играл и Стрибог - бог ветра.

В источниках называются и другие, низшие божества восточных славян - Род и рожаницы, берегыни и упыри (Галъковский Н. М., 1913, с. 150-186). В поучениях против язычества говорится, что Род был основным объектом поклонения язычников. Некоторые исследователи полагали, что это было верховное божество славян. Если так, то главенствующая роль Рода, название которого связано с понятием родства, относится к глубокой древности. Во второй половине I тысячелетия н. э. это, вероятно, было домашнее божество, может быть, божество семейных общин. В летописях имени бога Рода нет. Рожаницы тоже связаны терминологически с понятием родства, но ничего конкретного сказать об их сущности мы не можем. Берегыни - божества, связанные с водами и деревьями; упыри, судя по поздним источникам, тождественны вампирам.

Трудно сказать, были ли у восточных славян жрецы или же культовые ритуалы совершались князьями, племенными и родовыми старейшинами. Скорее всего жреческие функции выполнялись князьями. Этимология славянского слова князь (Фасмер М., 1967, с. 266) свидетельствует, что первоначально княжеская власть соединяла в себе функции военного вождя и жреца. В княжеском кургане Черная Могила (Рыбаков Б. А., 1949а, с. 43-46) наряду с другими вещами обнаружены предметы культового назначения (упомянутый выше бронзовый идол, жертвенный нож, игральные кости, может быть, служившие для обрядовых гаданий). В славянском ареале найдены жреческие ножи с волютообразными рукоятями (табл. LXXIV, 1; Минасян Р. С., 19786). Таким образом, можно полагать, что еще в X в. князья выполняли жреческие функции. Однако на основе единичного примера обобщать данный вывод было бы преждевременно.

Язычество было определяющим фактором в идеологии славянства. Все остальные проявления духовной культуры, а также зависимые от нее элементы материальной культуры и искусства во многом были определены языческим мировоззрением.

В этот день:

• Дни рождения
• 1884 Родился Павел Сергеевич Рыков - советский археолог, историк, музейный работник и краевед, исследователь Армеевского могильника.
• 1915 Родился Игорь Кириллович Свешников - украинский археолог, доктор исторических наук, известен археологическими раскопками на месте Берестецкой битвы.
• 1934

Славянские идолы были непременным атрибутом жреческих религиозных обрядов Древней Руси. Есть упоминания, что славяне поклонялись идолам и вне храмов. Сам Нестор, ничего не упоминая о храмах, говорит о холмах, на которых стояли идолы. Он пишет о Владимире: "И начаже княжить Володимирь въ Киевь единъ, и осанки кумиры по холму внъ двора теремного Перуна деревянного, а главу его сребрену, а усъ златъ, а Хърса Даждьбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь.. . И пришедъ Добрыня Новугороду осанки кумира надъ ръкою Волховомъ. Вообще сказав, было у славян идолов множество, что поля и городы были полные ними ".

Археологические раскопки дают представление о том, как выглядело древнерусское святилище на холме. На вершине холма находилось капище - место, где стоял капь - идол. Вокруг капища шёл земляной вал, на вершине которого горели крады - священные костры. Второй вал был внешней границей святилища. Пространство между двумя валами носило название требище - там «потребляли», т. е. ели, жертвенную пищу. На ритуальных пирах люди становились как бы сотрапезниками богов. Пир по усопшему мог проходить и под открытым небом, и в особых специально возводимых зданиях, стоящих на том же требище, - хоромах (храмах), первоначально предназначенных исключительно для ритуальных пиров.

Идолы были разного размера - малые и большие. Большинство из них были вырезаны из дерева, были они раскрашены или посеребрены и позолочены, другие были из чистого металла, меди, серебра, золота и дорогих камней и сделаны были так искусно, что поражали образованных современников. Некоторые из идолов имели фантастический образ, были представлены с двумя, тремя и болем головами или несколькими лицами, но, кажется, все имели человеческий тип.

Славянские идолы были в одежде, частично вырезанной из дерева или литой из металла, частично сшитой из ткани, и почти всегда были вооружены. Оружие и другие подобные вещи были расположены вокруг них. Идолы преимущественно были стоящими. Идол не считался простым изображением бога, но был домом его духа. Это было главной характерной чертой славянских идолов.

Почти все известные сохранившиеся до наших дней каменные славянские идолы были найдены на побережье Чёрного моря и в Приднепровье. Они изображают бородатого бога с мечом у пояса, рогом в правой руке и гривной (ожерельем) на шее. Учёные полагают, что эти идолы были созданы в VI-V вв. до н. э. праславянами-земледельцами, которые вели тогда обширную торговлю хлебом с греческими городами.

В славянских поселениях находят каменных и деревянных идолов - фигуры богов. Так называемый Новгородский идол, обнаруженный в 1893 г. при расчистке русла Шексны и Белозерского канала, высечен из гранита. Его высота - 0,75 м. Примитивным рельефом выполнены глаза, рот и подбородок. Голова идола увенчана шапкой.

В «Повести временных лет» автор-христианин упрекает язычников, что их боги - «не суть бози, но древо». Около 980 года киевский князь Владимир Святославич поставил в своей столице огромные идолы языческих божеств. Среди них особенно роскошно был украшен деревянный идол Перуна: у него были серебряная голова и золотые усы. Деревянные идолы восточных славян, судя по описаниям, - столбы, в верхней части которых высекались человеческие головы. Представление о них дают деревянные скульптурные находки из новгородских раскопок. Это палочки с навершиями, вырезанными в виде головы мужчины. По-видимому, это фигурки «домовых» - покровителей семьи и защитников от злых духов.

Находки монументальной деревянной (дуб) скульптуры на поселении XI-XII вв. Фишеринзель (оз. Толленсе, Ной-Бранденбург, Германия) отчасти могут характеризовать западнославянский (лужицкий) пантеон: двуглавое божество (высота 1,78 м) с изображением глаз на груди соотносится с близнечными персонажами славянского фольклора, представлениями о сдвоенности и т.п. (ср с Близнецы, Глаза); другая скульптура (1,57 м) - женская, без характерных символических атрибутов. Антропоморфные конструкции использовались по сооружении открытого раскопками святилища в Грос Радене (IX в., Мекленбург, Германия), в частности в качестве двух главных опор кровли.

Наиболее примечательным памятником славянского язычества является четырехглавый Збручский идол (датируется X - XI вв), найденный в XIX в. (1848г) на реке Збруч, притоке Днестра, и ныне находящийся в Краковском археологическом музее. Предположительное место его первоначального расположения - на городище-«святилище» Богит (У г. Гусятин, Тернопольская обл.). Тем более, что большая часть находок на мысу, где располагалось святилище, интерпретируется археологами как остатки человеческих жертвоприношений идолам. Условно этот идол назван Святовитом. Изваяние представляет собой высокий четырехгранный столб высотой 3 м, на каждой стороне которого имеются серии изображений. Три горизонтальных яруса изображений символизируют деление Вселенной на небо - мир богов, землю, обжитую людьми, и преисподнюю (подземный мир), таинственные обитатели которой держат на себе землю. Наверху, на каждой стороне столба, увенчанного одной общей шапкой, высечены фигуры четырех божеств в полный рост. На главной (лицевой) стороне помещена богиня плодородия с турьим рогом в правой руке, символизирующим рог изобилия. Слева от нее изображена мужская фигура бога в виде конного воина с саблей у пояса. Скорее всего, это Перун. Справа от главной богини помещено еще одно женское божество с кольцом в правой руке. На тыльной стороне - изображение мужского божества. В среднем ярусе чередуются фигуры мужчин и женщин - это Земля и хоровод взявшихся за руки людей. В нижнем ярусе - три фигуры усатых мужчин. Это подземные боги, поддерживающие находящуюся над ними Землю.
Аналогии Збручскому идолу известны в малой скульптуре почти всех славянских регионов: четырехгранный деревянный стержень с четырьмя ликами (конец IX в.) был также обнаружен в Волине (Поморье, Польша), роговое острие, увенчанное четырьмя головками, - в Преславе (Болгария) и др.

Характерный признак высших богов языческого пантеона - многоглавость - позволяет сопоставить Збручский идол и его аналоги с балтийско-славянским четырехглавым Свентовитом; фаллическая форма характерна для Идолов - воплощений связи между землей и небом; четыре лика связаны с четырьмя сторонами света, три фриза Збручского идола - с членением вселенной на небо, землю и преисподнюю.

Можно говорить о том, что Збручский идол способен охарактеризовать весь славянский пантеон: четыре божества верхнего фриза включают мужские, женские персонажи (ср. Перуна и Мокошь, окаймляющих список богов Владимирова пантеона, специальную связь Мокоши с влагой и питьевой рог в руке женской ипостаси); один из персонажей - конник с саблей: ср. предположения о «степном» - иранском происхождении Хорса и Семаргла, включенных в пантеон Владимира. Соответственно хоровод среднего фриза относится к земному миру, внизу изображены хтонические существа преисподней.

Другая серия изображений, сопоставляемых с богами, - трехголовые Идолы: каменная скульптура из Вакан (Хорватия, датировка неясна), сохранившая два лика (третий сколот), сходная скульптура из Глейберга (Дания, датировка не ясна), круглый деревянный стержень с тремя бородатыми ликами, увенчанный фаллической шапкой, - в Свендборге (Дания, X в., - датские находки приписываются балтийским славянам) и ряд других предметов мелкой пластики с мотивом треглавого существа (Балтийский регион, Поморье) увязываются с культом Триглава.

В период христианизации государственные и церковные власти в первую очередь уничтожили Идолов и святилища. Уничтожение принимало форму поругания ложных (бесовских) святынь: ср. низвержение Перуна и др. кумиров в Киеве (988 г.), волочение его Идола, привязанного к хвосту коня, с холма, причем 12 мужей били его «жезлами»; сброшенного в Днепр Перуна провожали до порогов - за пределы Русской земли («Повесть временных лет»). Сходным образом был срублен и сброшен в Волхов Идол Перуна в Новгороде: ср. обычай «пускать по воде» и ритуальное уничтожение обрядовых чучел типа Костромы и т.п. Славянскому Идолу Свентовита по приказу датского короля набросили веревку на шею, протащили посреди войска на глазах славян и, разломав на куски, бросили в огонь.

Славянские Боги (видео)

Боги славян. Праздники и Обряды (видео)

До сегодняшних дней идолов сохранилось крайне мало. Этот факт объясняется не столько гонениями на язычество, сколько тем, что славянские идолы в большинстве своём были деревянными. Использование дерева а не камня для изображений богов объяснялось не дороговизной камня, а верой в магическую силу дерева - идол, таким образом, соединял в себе священную силу и дерева, и божества. К сожалению, археологические данные об Идолах ограничены: во-первых, большая часть языческих святилищ была разрушена при христианизации славян, деревянные статуи погибли, во-вторых, находки Идолов, прежде всего монументальной каменной скульптуры, как правило, случайны, их датировка и принадлежность тому или иному народу спорны.

И древний дуб там рос: был сам, как роща.

Таблички с просьбами, богатые дары в знак благодарности

За исполнение желаний

Висели на его ветвях. В его тени

Дриады ткали свой прекрасный танец

Овидий

“Ему же яко богу жертву приношаху и огонь неугасающий за дубового древия непрестанно паляху”

Полное собрание русских летописей.

Стоит дуб, на дубу двенадцать сучьев, на каждом сучке по четыре гнезда.

Загадка о календарном годе.

Кому и как поклонялись славяне язычники в реальности не знает никто. Письменности своей не было. Поэтому зафиксировать ритуалы и религиозные догматы в виде системы, было не кому. Или можно принять версию, что пока что тексты “славянских вед” еще не найдены.

Все, что есть у нас это редкие упоминания в летописях, да и то, в основном это христианские гневные поругательства своим прихожанам, которые продолжают верить в нечто, непонятное или не желаемое быть понятым священнослужителями. Славянских богов сравнивали с греческими, но это могло и не соответствовать действительности.

Упоминания о древней вере, это записи христиан-священников. И это надо учитывать.

Но за последние десятилетия, ситуацию стали прояснять работы археологов.

Ими было обнаружено и исследовано множество небольших капищ и огромные города-святилища, где совершались ритуалы и жертвоприношения. В том числе человеческие. Найдены ритуальные захоронения под жертвенниками, на территории п

Раскопаны тысячи жертвенных ям, где найдены кости собак, свиней, лошадей, коров и быков, кур. Там же часто находят украшения и другие предметы быта, которые ломали выполняя ритуальное “умерщвление” подношения, чтобы оно перешло в мир иной. Исключение составляют, по видимому, ключи и замки.

Могли ли ими запирать яму с подношениями, как ларец с дарами для предков и богов за помощь и исполнение желаний?

Не знаю, но целители и сегодня пользуются в заговорах формулой “запру болезнь на замок”, “ключ на дне, рот на замке”.

На капищах найдены круглые углубления, где постоянно жгли ритуальные огни, а в центрах ямы от стоявших тут идолов. Хотя самих идолов-божеств найдено мало и имеют они антропоморфный облик. То есть слегка человекоподобный. Но в нем при ритуале, особенно если задействованы алкоголь или другие вещества, можно увидеть что угодно. А лик бога то и подавно.

А внимательный глаз может отметить, немало общего в этих славянских идолах с надгробиями из причерноморский древнегреческих колоний. Греки однозначно взаимодействовали с предславянской черняховской культурой. Закат городов-колоний приходится на IV век, поэтому анты вполне могли быть в близком контакте с греками и перенять у них кое-что из религиозных и мистических взглядов.

Исключением, своей искусностью в деталях славянских каменных личин богов, является . Но существует большое сомнение, что он действительно был изготовлен для языческого святилища на или

А попытка реконструкции язычества проф. Рыбаковым, который опирался на три яруса и фигуры, вырезанные на четырехгранном столбе, мало отражает действительность. Вряд ли Рыбаков видел идола в реальности. Ибо его трактовка двух, явно мужских фигур каменного столба, как Ладу и Мокош, если вы посмотрите на реального , не имеет под собой никакой почвы.

И слишком он отличен от описания идолов в городах-святилищах Ретре и Арконе. В любом случае ссылаться на него на сегодняшний день, как на однозначно оригинального славянского идола не возможно, пока не будут произведены новые исследования. Последний раз ученые с ним работали в 1936 году. И уже тогда были большие сомнения в его аутентичности.

Но слишком много диссертаций было защищено, ссылаясь на Збручского Идола, поэтому новые исследования многим не выгодны. Они могут разрушить стройные теории о религии славян, на которые ссылаются многие десятилетия, как на незыблемые авторитеты.

Деревянных идолов большого размера до нашего времени не дошло. По официальным версиям.

Каково же было мое удивление столкнутся с такой личиной в нашем Киевском городском музее.

Собственно я туда пошла посмотреть на кусок “Перунова дуба”. Но оказалось, что киевские музеи хранят не только “популярные” артефакты, но и загадочные, почти не упоминаемые в поп-исторической среде вещи.

Скромно, не привлекая навязчивого внимания, в углу экспозиции музея Киева, за стеклом стоит идол и кусок древнего дуба с челюстями кабанов. Уникальные памятники славянской истории, реально помнящие ритуалы, бытовавшие в Поднепровье до прихода христианства.

Деревянный идол и кусок “Перунова дуба”. Странные и загадочные артефакты глубокой древности славянских племен.

Увы историю находки идола и его научных исследований мне найти не удалось. Скорее всего он попал в музей из частной коллекции и так и стоит одиноко. Однако пару ему, мне удалось найти в Германии, Брандендург. Деревянный дубовый идол датируется V веком н.э. и внешне, ну очень близок к нашему киевскому.

И хотя он атрибутируется как германский, но… V век уже началась экспансия славян в полабье. И в VI-VII веке тут уже уверенно расселяются славянские племена. и спокойно живут до 928 года, пока не началось продвижение на эти земли германского короля Генриха I. А до V века готы были владыками пространств уходящих далеко за днепровские просторы.

И конечно нельзя забывать о кельтах и их участии в формировании черняховской культуры, предшественницы славянской волны. Тем более, что дуб священное дерево друидов, а кабан-вепрь неотъемлемая часть их древнейших мифов и легенд, как символ духовной власти друидов. Свиноматку же кельты почитали как “седую старуху” . Это важно. Почему? Читаем дальше.

Итак, история наших Перуновых дубов начинается в 1909 году первой находкой. Затем продолжается в 1975 и 1984 г.г.

Первый дуб.

В 1909 году со дна Десны, выше устья, был поднят мореный дуб размером 16-20 метров. Ниже места, откуда начинали расти ветки, были вставлены 4 челюсти . Над двумя нижними были две верхние, что вместе формировало квадрат.

Второй дуб.

Был найден в 1975 году на дне Днепра, чуть ниже устья Десны. Обхват ствола внизу был 1,69 метра, а высота 9,6 метров. На расстоянии 6 метров от корня, перед местом, где начинают расти ветви, были 9 челюстей , которые также как и первой находки, были вставлены по квадрату. На дереве также были следы от огня.

Радиоуглеродный анализ датировал находку VIII веком.

Дерево найдено, неподалеку от древнего перевоза через реку. И, возможно, оно стояло в капище, где собирались купцы и воины, перед тем, как отправиться в Византию, чтобы принести жертвы за успешное путешествие и торговлю.

Третий дуб.

В селе Колычевка, Черниговского района в 1984 году были обнаружены остатки еще одного древнего дуба. Дерево было поднято со дна Десны пятью годами ранее.

Затопленные стволы дубов, тут попадались и до этого. Но эта находка была огромного размера. Ствол изначально был около 20 метров. Его диаметр на высоте двух метров от земли был 0.71м, а в обхвате около 2,33м.

Его решили распилить и получили 7 кусков длиной по 2,5 – 3 м.

Когда раскалывали один из получившихся кругляков, то внезапно обнаружили в нем две половинки челюстей с большими клыками.

Возраст дуба определили в 195-200 лет.

Радиоуглеродный анализ показал, что дерево погибло где-то 1060 (+-70) лет лет назад, то есть между второй половиной IX века и концом X века. Датировка дана в статье, опубликованной в 1992 г.

Корневище древнего дуба сохранилось, поэтому вряд ли его срубили.

Климат в 9-12 веке характеризовался частыми бурными наводнениями, вызванными повышением уровня Днепра не только в сезон половодий. Поэтому, вероятно, дуб упал в воду с подмытого обрыва, на котором рос.

Здесь между сушей и рекой, он пролежал несколько лет, а потом окончательно был снесен бурными водами в глубину.

Анализ пыльцы показал, что дерево было не одиноким. Оно стояло в роще, среди других деревьев. Кроме дубов в ней были ольха, лещина, березы. Вокруг были луга, а неподалеку росли сосны.

Не исключено, что это и была священная роща о поклонении в которых славян, упоминают средневековые европейские авторы.

Челюсть кабана была вставлена на высоте 15-17 метров и для нее долотом было выдолбленно квадратное углубление 6х8,5 см глубиной 12,5 см.

По мнению профессора В.Г. Колищука, челюсть в дуб вставили где-то в 980 году.

Опираясь на вид годовых колец и вегетативного цикла роста дуба, ученый также пришел в к выводу, что ритуал установки челюсти происходил скорее всего осенью, но ближе к летнему сезону.

Однако Т.Т.Битвинкас из лаборатории дендроклиматохронологии института ботаники АН Литвы пришел к другому выводу. Он подсчитал, что челюсть была вставлена в зимний период.

Челюсть принадлежала свиноматке возрастом приблизительно 2,5 года и была вставлена в дерево за 6 лет, до того, как оно упало.

Так как в непосредственной близости от находки в древнерусское время существовали славянские поселения, то ученые относят находку к памятникам средневековой культуры наддеснянского района.

Что мы еще знаем о культе дуба в древности?

Дуб Громовник. Дубовая роща под Киевом.

Дуб был священным деревом Зевса Громовержца у греков.

В Додоне и Эпире по шороху листьев дуба, жрецы слушали волю Верховного Владыки.

И греки и римляне считали, что в дубах живут дриады, которые могут помогать людям. Даже само слово дриада произошло от греческого drys - дуб.

В дубовой роще ежегодно справлялся обновленный брак Юпитера и Юнноны.

В северной традиции, вепрь “Золотая щетинка” был воином, Днем богиня оборачивала его в дикое животное, а ночью возвращала ему облик мужчины.

При этом очень интересна связь вепря-свиньи с водой. Тем более, что сохранились приметы такие как: не упоминать свинью на рыбалке, потому что не будет клева. И множество быличек повествующих о том, как слышали голос – ко мне мои свинки – и рыба ускользала из рук рыбаков и уходила обратно под воду.

Эддический кенинг (слово заменитель) корабля у скандинавов “вепрь моря”.

В латышских песнопениях лодку или корабль обозначают как черную или зеленую свинью.

Также можно упомянуть русскую загадку о корабле “едет свинья от сына, на двух концах по рылу”.

Таким образом можно предположить о связи корабль-свинья-рыба. А это одни из самых важных для жизни в поднепровье моменты. Поэтому обычай приносить в жертву свинью (челюсти жерственного животного), связанную с солнцем, кораблем, рыбной ловлей, водяным пастухом рыб и безопасностью плавания по водным просторам, мог быть очень важным ритуалом.

Свиные челюсти.

Все челюсти воткнутые в дуб принадлежали одомашненным свиньям возраста около 2,5-3 лет. Свиноматкам, которые могли приносить многочисленный приплод. Важному и яркому символу плодородия для средневековья. Тем более, что упоминания о больших стадах свиней у славян есть в письменных памятниках арабских географов IX-X столетия.

Именно челюсти оказались важным маркером даты древнего ритуала.

В то время, даже домашние свиньи, еще жили в ритме своих диких сородичей, а значит приплод приносился весной в марте-апреле. Таким образом возраста 2,5 года, он достигали как раз в октябре-ноябре.

Таким образом, находки дубов с челюстями указывают на древний ритуал, который проводился в конце сезона сельскохозяйственных работ. А их разделение хронологическим периодом в 1,5-2 столетия, явно говорит об устойчивой традиции Поднепровья, связанной с календарным осенних циклом праздников, где главными были Дуб, символ громовержца и Свиноматка, символ плодородия.

Было ли это даром благодарности Перуну за то,что он не побил градом и молнией урожай, а послал плодородные дожди и хороший приплод у домашних животных? Или упреждающая магия, чтобы пережить холодную и голодную зиму?

Кто знает…

Но в кельтской традиции свиноматка с красными ушами, дошла до нашего времени как священное животное . Дерево Самхейна это собрат дуба Тис. Он также открыватель дверей, но не по горизонтали и вверх, как дуб. А вниз, чтобы опуститься на самое дно озера, откуда можно оттолкнуться в Йоль вверх, к солнцу и свету и начать подъем по новому кругу Колеса Года.

Кабан “золотая щетинка” до сих пор возит по мифам свою .

Свинья и черная собака сопровождают

А у славян рождественское порося на столе и дубовое полено бодяк в очаге это напоминание о священном дубе и жертвоприношении свиньи в благодарность за хороший урожай.

И сейчас уже не важно пришла она к нам с кельтами, греками, готами, балтами или принадлежала местной традиции.

Но сходить в музей Киева посмотреть на кусок дуба с челюстями и идола стоит.

Может они вам расскажут свои тайные истории древнего культа Перуна-дуба-Бога Грома и Огня и Керридвен- -свиноматки-Богини плодородия земли и воды давних времен, о которых нам почти ничего не известно из книг.

Но гены помнят все?

Copyright©Эжени МакКвин 2017

Литература:

Забашта Р.В., Пошивайло О.М. Перунові дуби. Археологія 1992 вип 2.

Завьялова М. В.Из балто-славянских заговорных изоглосс. Тело человека в проекции на макрокосм.

Ивакин Г.Ю. Священный дуб Перуна// Древности Среднего Поднепровья. Киев, 1981.

Клейн Л.. Воскрешение Перуна. К реконструкции восточнославянского язычества.

Михайлина Л.П. Слов’яни VIII-X ст. між Дніпром і Карпатами. – Київ: Інститут археології НАН України, 2007.

Лауринкине Л. Литовская устная традиция.О связи змеи с жизнью и ее возникновением.

Модестов Ф.Э. Языческие культы племен Смоленского Поднепровья в I тысячелетии до н.э. – I тысячелетии н.э.

Прокопий из Кесарии. Война с готами /Пер. с греч. СП. Кондратьева.М., 1950.

Разаускас Д. Ретрский морской кабан в свете балто-славянских быличек о “рыбном пастухе”

Топоров В.Н. Боги. Славянские древности. Этнолингвистический словарь. М. 1995. Т.1

Если возникнут проблемы с присоединением к группе по ссылке – напишите

Идолы языческих богов на Руси

Как обстоит дело с другими идолами, которых можно было бы связать с языческими богами, в частности с Перуном?

Большей частью они были, видимо, деревянными. В летописи приведен эпизод из времен до крещения Руси, когда к жившему в Киеве варягу-христианину пришли горожане с известием о том, что его сын избран в жертву богам. Варяг отвечает: «Не суть то бози, но древо; днесь есть, а утро изгнееть; не ядять бо, ни пьють, ни молвять, но суть делании руками в дереве» (Повесть временных лет, под г. 983). Примерно то же отвечал Олав Трюгвасон в исландской саге XII в князю Владимиру, стоя у языческого храма и отказываясь войти в него и принести жертву богам: «Никогда не испугаюсь я богов, которым ты поклоняешься, потому что у них нет ни речи, ни зрения, ни слуха, и у них нет никакого разума...» (Джаксон 1993: 177). Тут, правда, не указан материал, из которого сделаны кумиры. Но при летописном описании выбора вер Владимиром прибывшие к нему в 986 г. немцы якобы сказали ему: «бози ваши древо суть». Как все это отразилось в поздней словесности? Долго еще, пугаясь, русские призывали обожествленного предка: «Чур меня!», а потом в языке «чурка» оказалась куском дерева. «Взял боженьку за ноженьку да и об пол!» - это тоже не о каменной стеле.

Срезневский (1853: 181) и Ловмяньский (Lowmianski 1979: 158) считали, что каменных идолов у восточных славян вообще не было - ведь не было же в языческий период и каменного зодчества. С ними ныне соглашается Петров (2001).

Однако несколько каменных изваяний, найденных на Псковщине, включил в свой обзор А. А. Александров (1983), более обширную сводку сведений о славянских языческих идолах (около 20 изваяний) со всей Руси, каменных и деревянных, привел Ю. М. Золотое (1985). Оба опирались главным образом на непрофессиональные краеведческие описания XIX в. Есть и обобщающие работы (Винокур i Забапгга 1989; Русанова и Тимощук 1993; Shipecki 1993), в которых признается наличие у докиевских восточных славян не только деревянных, но и каменных изваяний. Всего на карте Винокура и Забашты 25 пунктов на территории всего славянства (рис. 23).

Что касается каменных изваяний, то, проанализировав выборку подобных памятников из разных мест территории Киевской Руси, Н. Н. Петров (2001) показал, что принадлежность их славянской культуре очень ненадежна. Это все случайные находки, связи с археологическим контекстом не имеющие. Ни их датировка, ни культурная принадлежность не установлены. Частью они могут быть дославянскими, частью славянскими, но не языческими.

Рис. 23. Распространение каменных изваяний (идолов) на территории древних славян. Карта из книги Русановой и Тимощука (1997, рис. 2)

а - каменные идолы; б - деревянные идолы; в - идолы, известные по описаниям.

- Аркона; 2 - Берен-Любхен; 3 - Фишеринзель; 4 - Альтфризак; 5 - Альтен- кирхен; б - Глисна; 7 - Янково; 8 - Битов; 9 - Кола; 10 -- Сережский повет;

- Домбрувка; 12 - Ополе; 13 - Лысая Гора; 14 - Маришево; 15 - Яздово; 16 - Волковыск; 17 - Слоним; 18 - Чапли; 19 - Залузье; 20 - Грабовцы;

21 - Ганачевка; 22 - Будераж; 23 - Горынка; 24 - Блышанка; 25 - Колодривка; 26 - Звенигород; 27 - Лычковцы (Збручский идол); 28 - Гусятин; 29 - Креминно; 30 - Юрковцы; 31 - Иванковцы; 32 - Калюс; 33 - Ставчаны; 34 - Вешки; 35 - Ржавинцы; 36 - Яровка; 37 - Непоротово; 38 - Гарван; 39 - Ягнятин; 40 - Киев; 41 - Псков; 42 - Жабино; 43 - Идрицкий район; 44 - Каменец; 45 - Новгород; 46 - р. Шексна; 47 - Ростов

В «народном православии» восточных славян было очень распространено почитание каменных крестов, которых местное православное население наделяло антропоморфными особенностями, отмечая у них нечто вроде головы, ушей, одежды (Панченко 1998).

Выше уже говорилось об остроумном наблюдении А. Н. Кирпичникова, обратившего внимание на грубую каменную статую высотой около метра, случайно найденную близ устья р. Промежицы в пойме р. Великой. Исследователь увязал это изваяние с сообщением немецкого путешественника Иоганна Давида Вундерера XVI в. о двух идолах, стоявших близ Пскова. Топографически это сообщение отвечает месту находки. Но его привязка именно к славянам не очень убедительна. Идолов, принятых Кирпичниковым за изваяния славянских богов, Петров отвергает. Он считает, что, поскольку достоверно традиция изготовления каменных изваяний археологически не засвидетельствована для восточных славян дохристианской поры (как и традиция каменной архитектуры), псковских идолов, из которых в Промежице найден только один, нужно считать попавшими в восточнославянскую культуру со стороны (т. е. более древними или привезенными извне) и вторично ритуализированными.

Однако у нас есть летописные свидетельства, что такие идолы у восточных славян были (те, что при христианизации «исечены», а не сожжены или сплавлены). Поэтому находки типа промежицкой заслуживают разработки и в дальнейшем.

Деревянные идолы, конечно, имелись (их Владимир и Добрыня удаляли сплавом по реке или велели «сжечь»), но, к сожалению, почти все уцелевшие от сожжения истлели. При раскопках иногда попадаются лишь мелкие фигурки. Приводя сводку зарисовок таких фигурок из языческих слоев Новгорода (раскопки Арциховского), Рыбаков (рис. 24) интерпретирует их как домашних божков, «кутных богов», изображений домового, и считает, что такие фигурки помещались в божнице в красном углу в каждом доме. Возможно, он прав, хотя по иконографии они столь невыразительны, что трудно истолковывать их уверено и определенно.

Одца из таких же деревянных фигурок (рис. 25) давно описана К. Д. Лаушкиным. Фигурка из Старой Ладоги найдена в слое Д конца IX-начала X в. Высотой в 28 см она вытесана из тиса и представляет усатого и бородатого мужчину без рук с одной ножкой по центру. На голове конусовидный головной убор, на теле выделен пояс. Лаушкин счел эту фигурку изображением Перуна.

Рис. 24. Кутные божки - деревянные резные фигурки из Новгорода (раскопки Арциховского). По книге Рыбакова (1987, рис. 83)

Аргументация (1968; 1970, 1973) крайне сомнительна: исследователь исходит из того, что Перун ассоциировался у славян со змеем (в одном позднем фольклорном источнике его обругали «змиякой»), а Змей, по убеждению исследователя, при антропоморфизации превращался в одноногих персонажей типа Бабы-Яги (которая вообще-то не одноногая, а с костяной ногой, и то «нога», а не «ноги» - ради рифмы); тис Лаушкин объявил деревом Перуна.Все это цепочка слабых гипотез. Ни с одним из известных славянских языческих богов эта якобы одноногая и безрукая фигурка не ассоциируется. По «конической шапке» и поясу («Пояс Силы»?) она очень схожа со скандинавскими фигурками Тора -см. примеры в статьях Т. А. Пушкиной и В. Я. Петрухина о фигурке из Черной Могилы (Пушкина 1984, Пушкина и Петрухин 1995), - но одноногость и безрукость с этим не вяжутся, да и шапка не коническая, а из двух усеченных конусов, соединенных узкими концами (как бы перехваченный веревочкой цилиндрический колпак). У скандинавов был однорукий Тиу, бог войны, но одноногих и безруких богов не было. Возможно, нехватка конечностей у фигурки есть просто условность, следствие грубого, упрощенного изготовления, как у фигурок из Новгорода (они все безрукие, а большинство и ног не имеет). Белецкая (2000: 78) - усматривает в лице фигурки не лицо, а личину, маску, и поэтому трактует фигурку как изображение «умруна» (дальше еще будет речь об игре в «умруна»). Но и для этого основания сомнительны: скорее всего, это просто грубо высеченное лицо, а не личина. Никакого другого лица из-за нее не проглядывает, ни в одном месте она не отделяется от головы.

Рис. 25. Тисовая фигурка из слоя конца IX-начала X вв., Старая Ладога (раскопки В. И. Равдоникаса).

По Лаушкину - изображение Перуна (основания сомнительны). Фотоархив ИИМК РАН, I, 41839 и 41840, 1997-119 и 120

Что касается «змеяки Перуна», то рассмотрим этот фольклорный источник. Это рассказ «старика рыболова», записанный П. И. Якушкиным в 1859 г. под Новгородом - у самого скита Юрьевского, известного в народе как Перюньский (так Якушкин передавал особенности произношения старика - вместо Перунский).На вопрос о каменном столбе (оказался верстовым), старик рассказал (Якушкин 1860: 118)

«Был зверь-змияка. Этот зверь-змияка жил на этом самом месте, вот где теперь скит святой стоит, Перюньский. Кажинную ночь этот зверь-змияка ходил спать в Ильмень-озеро с Волховскою коровницею. Переехал змияка жить в самый Новгород; а на ту пору и народился Володимир-князь в Киеве; тот самый Володимир-князь, что привел Руссею в веру крещенную. Сказал Володимир-князь: «Всей земле Русской - креститься». Ну и Новгороду - тожь. Новгород окрестился. Черту с Богом не жить: Новый-Город схватил змияку Перюна, да и бросил в Волхов. Черт силен: поплыл он не вниз по реке, а в гору - к Ильмень-озеру; подплыл к старому своему жилью, - да и на берег! Володимир князь вели на том месте церковь рубить, а дьявола опять в воду. Срубили церковь: Перюну и ходу нет! От того эта церковь называется Перюньскою; да и скит тоже Перюнской... Да на то и столб поставлен: место, где, значит, Перюн из Волхова выскочил...».

М. А. Васильев (19996: 311), проведя дотошный анализ, показал, что это вторичный